Загадка чешской криминалистики. Смерть Отилии Вранской

[Самурай]

В записке урядник указывает, что информация в чешской прессе была, а значит наш преступник мог быть вторичен, сознательно или нет.

Одно дело - захотеть повторить, и совсем другое - суметь это сделать.
Если никогда расчленением не не то человеческого тела, а говяжьей туши, например, вы никогда не занимались - то не будете знать  даже как этому подойти. Ибо это не просто кромсание на куски, а отделение фрагментов тела, используя знание его анатомической структуры.
Наш убийца делал это четко, профессионально, используя минимум разрезов для достижения максимального результата. А значит - проделывал это неоднократно.
Мне кажется, что именно такой способ убийства он выбрал не из желания кому-то подражать. У него была определенная цель. И расчленение этой цели соответствовало наилучшим образом.

[Irene]

Новый блок информации по делу Отилии Вранской

Одно из направлений следствия было изучение аналогичных случаев, случившихся ранее. Например, убийство 46-летней горничной Анны Фибовой (Anny Fibyové), ноги которой были выброшены из поезда в декабре 1932 года, а голова найдена в июне 1933 года зарытой в одном из виноградников Братиславы. С одной стороны, Вранская была убита в Чехии, а Фибова в Словакии - разное географическое расположение, но с другой стороны, Вранская и Фибова могли быть знакомы, ибо в одно и то же время проживали в Жилине (Žilině).

Кроме этого случая, полиция была обеспокоена постепенным накоплением убийств проституток:

1) 4 февраля 1926 года в Праге X в центре военного учебного лагеря в Инвалидовне (Invalidovně) найдена мертвой 30-летняя Анна Кочова (Anny Kočové). Судебные медики определили причину смерти как удушье - преступник перекрыл верхние дыхательные пути неизвестным мягком предметом. Ноги и гениталии женщины преступник оставил обнаженными и широко расставленными - «для того, чтобы он мог смотреть на обнаженное тело и обнаженные гениталии» - вывод следствия.

2) В феврале 1927 года утром на мусорной свалке за общежитием была найдена бездомная и безработная кухарка 31-летняя Ружена Петрова (Růženy Petrové). Убийца задушил свою жертву галстуком, который Петрова пришила к своему платью и обернула около шеи. Несмотря на отсутствие следов сексуального и иного насилия, как и в случае Кочовой, нижняя часть тела была обнажена, а ноги расставлены, как при половом акте.

3) 30 июля 1929 года случайный прохожий нашел в лесу около деревни (Вшенор) Všenor, тело неизвестной женщины, покрытое ветками ели. В нескольких шагах располагались примитивные носилки - обглоданные березовые стволы со следами крови, веревками и обвязками. По одежде и украшениям была опознана 22-летняя Яна Янотова (Jana Janotová), мать маленькой девочки, которая жила отдельно от мужа. Согласно свидетелям, Яна была безработной и подрабатывала проституцией. В последний раз ее видели 16 июля 1929 года (4 года спустя в ее убийстве признается Призрак с улиц). Вскрытие причиной смерти назвала удушение, причем какого типа - рукой или гаротой - было неопределенно. Нижнее белье и чулки были брошены около тела, поэтому полиция «не могла решить, произошло ли убийство из мести, или из-за ненависти, или же преступник был раздражен видом раздевающейся Янотовой, напал на нее и убил».

Источник на чешском

Спойлер  Скрыто:

Dalším směrem pátrání bylo prověřování možné spojitosti s dřívějšími případy obdobného charakteru. Šlo například o vraždu 46 leté pokojské Anny Fibyové, jejíž nohy byly vyhozeny z vlaku v prosinci 1932 a hlava nalezena v červnu 1933, zakopaná na jedné z bratislavských vinic. Jednalo se, pravda, o slovenský revír, na druhou stranu existovala důvodná domněnka, že Fibyová se s Vranskou nejspíš znaly - vždyť ve stejnou dobu pracovaly v Žilině jako služebné.
A v neposlední řadě nešlo zavírat oči nad tím, že smrt obou žen nese v řadě okolností podobný rukopis pachatele! Mnohem víc trápily ovšem pražskou policii pozvolna se hromadící případy vražd z vilnosti. spáchaných na prostitutkách:
4.února 1926 byla v Praze X. uprostřed vojenského cvičiště na Invalidovně. nalezena mrtvola 30 leté Anny Kočové. Soudní lékaři určili příčinu smrti jako udušení zakrytím horních cest dýchacích neznámým měkkým předmětem. Z pozice dolních, zcela obnažených končetin bylo usouzeno, že je tak zformoval pachatel, a to proto, „aby se mohl kochati pohledem na nahé tělo a na obnažený genitál zavražděné především".
 l. února 1927 v ranních hodinách bylo na smetišti za vysočanskou noclehárnou nalezeno už bezduché tělo 31 lete kuchařky bez bytu a bez zaměstnání Růženy Petrové. Vrah uškrtil svou oběť jakousi kravatou, kterou měla Petrová přišitou vpředu na šatech a kterou jí ovinul kolem krku. Přestože ani na Petrové, v souladu s vraždou Kočové, nebyly shledány stopy soulože nebo pokusu o soulož, byla opět dolní část obnažena a nohy od sebe roztaženy tak jako při pohlavním aktu.
A do třetice všeho zlého: 30. července 1929 nalezl náhodný chodec v lese poblíž Všenor mrtvolu neznámé ženy. přikrytou ulámanými větvemi ze smrků. Jen několik kroků od těla. v pokročilém stavu hniloby a s hlavou ohlodanou od zvěře, leželo několik březových kmínků se stopami krve, opatřených provazy a dráty, připomínajících primitivní nosítka. Podle šatů a šperků zjistila policie totožnost, 22 letá Jana Janotová, matka malé holčičky, žila odloučeně od svého manžela. V poslední době byla bez zaměstnání, živila se prostitucí a z domova odešla údajně naposledy 16. července 1929 (jak už dobře víme, k její vraždě se o čtyři roky později doznával ve svých dopisech Fantom ulice alias Karel X.-Y. vulgo p. Wodowary}. Jako příčinu smrti určila pitva buď uškrcení, nebo zardoušení. Vzhledem k tomu, že spodní kalhoty a punčochy byly odhozeny nedaleko těla, usuzovala policie, že pachatel zavraždil Janotovou nejspíš během přípravy k souloži: „Nelze rozhodnouti, zda usmrcení stalo se ze msty nebo z nenávisti, či zda pachatel, pohlavně rozdrážděný pohledem na svlékající se Janotovou, vrhl se na ni a zavraždil ji." 

[Франсиско Скараманга]

Новый блок информации по делу Отилии Вранской

Вы считаете, что все описанные вами убийства были совершены одним и тем же человеком? То есть это был маньяк-серийник?

[Мора]

В феврале 1927 года утром на мусорной свалке за общежитием

"К чёрту подробности! В каком городе?"

[Иван Карманов]

Если никогда расчленением не не то человеческого тела, а говяжьей туши, например, вы никогда не занимались - то не будете знать  даже как этому подойти. Ибо это не просто кромсание на куски, а отделение фрагментов тела, используя знание его анатомической структуры.
Наш убийца делал это четко, профессионально, используя минимум разрезов для достижения максимального результата. А значит - проделывал это неоднократно.

Вот именно ! Это я и хотел сказать , а мне тут про кур начали ....

У него была определенная цель. И расчленение этой цели соответствовало наилучшим образом.

преступник перекрыл верхние дыхательные пути неизвестным мягком предметом. Ноги и гениталии женщины преступник оставил обнаженными и широко расставленными - «для того, чтобы он мог смотреть на обнаженное тело и обнаженные гениталии» - вывод следствия.

не сходится маленько  .

[Элис]

Новый блок информации по делу Отилии Вранской

Вы считаете, что все описанные вами убийства были совершены одним и тем же человеком? То есть это был маньяк-серийник?

Ну по крайней мере первый случай с Фибовой, ноги которой были выброшены из поезда. Тем более как то подозрительно что она жила в Жилине. Погуглила, город небольшой, 80 тыс населения, но очень красивый и развитый... Остальные случаи походу из другой серии.

[Irene]

Новый блок информации по делу Отилии Вранской

Вы считаете, что все описанные вами убийства были совершены одним и тем же человеком? То есть это был маньяк-серийник?

По этому набору материалов сложно говорить. Большие временные промежутки между убийствами, разный модус операнди. Но высокоинтеллектуальный убийца вполне может сдерживаться и менять способы для заметания следов. Я так понимаю, что после письма "Призрака с улиц", где он говорит, что убил Вранскую и до этого убивал проституток, в частности, Янотову - полиция подняла все убийства проституток и пыталась их расследовать. Это те случаи, которые я смогла найти.

В феврале 1927 года утром на мусорной свалке за общежитием

"К чёрту подробности! В каком городе?"

По умолчанию, в Праге? В тексте не указано.

[Блофельд]

Я так понимаю, что после письма "Призрака с улиц", где он говорит, что убил Вранскую и до этого убивал проституток, в частности, Янотову - полиция подняла все убийства проституток и пыталась их расследовать. Это те случаи, которые я смогла найти.

Похоже, что "Призрак с улиц" косил под Джека Потрошителя.

[Irene]

Похоже, что "Призрак с улиц" косил под Джека Потрошителя.

Как это описано в книге Viktorín ŠULC:

6 сентября 1933 года было опущено письмо в почтовый ящик. Оно было адресовано полицейскому управлению в Праге 1, Бартоломейска улица, д.4 (Bartolomějská úl. č. 4) и написано печатными буквами. «Прошу прощения, что я активизировал весь полицейский аппарат с моим третьим преступлением. Я убил из-за желания человеческой крови, а не денег. ... Не ищите меня !!! Я избежал правосудия в течение многих лет. Я слишком осторожен. Девушка, которую я убил, была проституткой ... ". Две подписи. Первая печатная: Фантом улиц, жаждущий крови (FANTOM ULICE, vraždící z touhy po krvi). Вторая, написанная черными чернилами: Karel Wodowary.

Следующее письмо подписано так: Фантом улиц, который проходит сквозь тень жизни и подземный мир (Fantom ulice, který kráčí stínem života. podsvětím lidstva.). Это свидетельствует о психически больном графомане. Тем не менее, предложение «Девушка, которую я убил, была проституткой» вызовет прямую реакцию полиции! 6 сентября никто - даже полиция - не знал о побочном заработке погибшей. Опознавшие ее сестры - Зузана Вранская и Мария Немечкова характеризовали Отилию с самой лучшей стороны.

В деле есть показания столяра Йозефа Кхона (Josefa Khona): он знал Вранску, танцевал с ней несколько раз. 27 августа он сопровождал ее ночью. Поскольку она боялась домовладелицы, он шутя предложил ей переспать с ним. Она сразу согласилась, и они отправились в отель U krále Jiřího. В конце протокола Кхон говорит: «Я ничего ей не дал, просто утром, когда я уходил, она попросила две кроны на завтрак. Я дал это ей. Я никогда не видел ее с тех пор. "

Человек, который называет себя Карел Водовари (Karel Wodowary), говорит об убийстве: "Я заманил ее в свою квартиру, где и убил. Ее тело было расчленено в соответствии с картинками и помещено в чемоданы, которые я сам отвез на станцию. По пути я встретил знакомого рабочего, который помог мне толкать тележку, спрашивая, что я несу в чемоданах. Я ответил, что это старая одежда". Слева от подписи находится эскиз места убийства с обозначением городского округа Голешовице и Бубны (Holešovice a Bubny). /*Автор книги считает эту информацию ложной.*/

Одно из писем Фантом принес лично в редакцию: "Уважаемый редактор! Если я пишу вам второе письмо, я делаю это не из-за стремления к ошибочной популярности, но я хочу объяснить общественности, какие мотивы у меня были в убийстве Отилии Вранской и Янотовой (имя проститутки, убитой в 1929 году). Я убивал из мести". В 1921 году он якобы узнал, что его избранница наставила ему рога. А потом он узнал, что она бывшая проститутка. /*Автор считает, что это ссылка на Миледи из 3-х мушкетеров Дюма.*/ После этого конфуза Фантом продал свой бизнес родителям и на вырученные деньги уехал за границу. Деньги со временем закончились, однако боль была все еще большой и для забытья Фантом в 1925-1928 годах служил в Иностранном легионе. В возрасте двадцати девяти лет он вернулся, но мысль о мести не покидала его: "Если преступник не имеет права на свободную жизнь, то такое  бесполезное существо, такое как проститутка, тоже не имеет право на жизнь. Это мое мнение. Первая возможность пришла ко мне 16.VII.1929. Около двенадцати часов дня Янотова сказал мне: "Детка, пойдем со мной". Я пошел с ней в свою квартиру, где убил ее и отвез его в окрестности Всенора (Všenor) на машине. Я тщательно убрал все следы. Осуществляя убийства, я мстил М., женщине, которая разрушила мою жизнь. Я избегал правосудия в течение четырех лет, но я устал. Я не могу терпеть постоянное психическое напряжение - или я совершу самоубийство, или я сдамся полиции. Жизнь не имеет ценности для меня. Мне сорок лет, я ничего жду от жизни, поэтому мне безразлично: жить или не жить !!"

Полиция проверяла личность Призрака по нескольким направлениям - заявки на загранпаспорт во Францию или Испанию, денежные переводы в эти страны для поездки домой, опрос типографий на предмет создания факсимиле, которое Фантом использовал в первом письме.

Чешский оригинал

Спойлер  Скрыто:

Teprve 5. září přišla za mnou Velingerová s tím. že nemluvila pravdu, že ve skutečnosti je Otilie od minulého pátku pryč." Během výslechu ještě Němečková ukáže společné foto všech tří sester z vycházky ve Stromovce a řekne dále, že jí Otilie vyprávěla o jakémsi starším rotmistrovi. který jí nabídl sňatek. Bydlí údajně někde v Nuslích, je vysoké postavy, příjemného vzhledu, má mnoho zlatých zubů a plná prsa vyznamenání".
Tolik nejzajímavější řádky z policejních protokolů. Zítřejší tisk ještě přinese informaci, že obě sestry při spatření děsivých pozůstatků mrtvé byly bolestně vyrušeny a plakaly. Tím lze výčet událostí dne 6. září 1933 ukončit.  Pokud by se ovšem náš příběh odvíjel jako film, mohli bychom si v podobě epilogu dopřát detailní záběr na zlotřilou ruku, která tentýž den vhazuje do poštovní schránky dopis.
Je adresován Policejnímu ředitelství v Praze I. Bartolomějská úl. č. 4. Dopis, psaný tiskacími písmeny, začíná těmito slovy: „Prosím za laskavé prominutí. že jsem svým třetím zločinem uvedl celý policejní aparát do pohybu. Vraždil jsem z touhy po lidské krvi, ne pro peníze. Mám božský pocit, spatřil jsem člověka krváceti! Nenamáhejte se po mně pátrati!!! Unikám spravedlnosti už roky. jsem příliš opatrný. Děvče, které jsem zabil, bylo prostitutkou..." Podpisy jsou dva. První vznikl otiskem razítka: FANTOM ULICE, vraždící z touhy po krvi. Druhý, napsaný černým inkoustem: Karel Wodowary. 
Hned další dopis je podepsán Fantom ulice, který kráčí stínem života. podsvětím lidstva. Už to samo, nehledě na další věty, působí jako výplod duševně nemocného grafomana.
Nicméně věta „Děvče, které jsem zabil, bylo prostitutkou" policii přímo nabudí! Vždyť dva dny po tom, co byla veřejnost seznámena s podobou neztotožněné mrtvoly, píše kdosi, že zavražděná patřila k provozovatelkám nejstaršího řemesla. Přitom v době. kdy Fantom psal SVŮJ dopis, tedy nejpozději 6. září. nikdo - ani policie - o profesi mrtvé ženy nevěděl.
Teprve navečer podepsaly Zuzana Vranská a Marie Němečková svou výpověď a to ještě, logicky. hovořily o Otýlii z té lepší stránky.
Takže brzy přijdou na řadu i noční hotýlky. Zaprotokolovaná výpověď truhlářského dělníka Josefa Khona je svým způsobem modelová: Vranskou zná, několikrát s ní tancoval, obecně se jí přezdívalo Slováčka.
27. srpna s ní trdloval u Macešků, v noci ji doprovázel. Protože se bála kvůli bytné domů, navrhl jí ze žertu, aby se s ním šla vyspat. Ona se toho hned chytila, a tak šli do hotelu U krále Jiřího.
V závěru protokolu Khon vypovídá: „Za soulož jsem jí nic nedal, jen ráno, když jsem před šestou odcházel, žádala mé o dvě koruny na snídani. Ty jsem jí dal. Od té doby jsem ji neviděl." 
Takže z Fantomovy strany nemusí jít o bluf. ale naopak o velmi dobrou informovanost!
Muž který si říká Karel Wodowary, se o vraždě rozepisuje: „Vlákal jsem jí do svého bytu, kde jsem jí zavraždil. Tělo její jsem dle obrazu kostry rozřezal a uložil do kufrů. které jsem sám odvezl na nádraží. Cestou jsem potkal v Dělnické třídě známou, která mně pomáhala tlačiti vozík, při čemž se tázala, co v kufrech vezu. Odpověděl jsem. že staré šatstvo."
Vlevo od podpisu je náčrtek místa vraždy s označením městské čtvrti, totiž Prahy Vil, pod kterou v roce 1933 spadaly Holešovice a Bubny. kudy vedla a dodnes vede Dělnická ulice. Informaci o doprovázející známé, ať už byl pisatel vrah či pouhý vtipálek, považuji za falešnou.
Skutečný pachatel musel předpokládat, že policie obsah dopisu v příhodné chvíli zveřejni - taková svědkyně by pak pro  něj znamenala obrovské nebezpečí!  Podobné vzkazy poslal policii Fantom celkem tři. Poté, co se v denících (a samozřejmé jejich odpoledních či večerních zvláštních vydáních) objevily obšírně šťavnaté zprávy o postupu policejního vyšetřování nebo komentáře novinářů, pátrajících na vlastni pěst, Fantom s nimi prostřednictvím dalších dopisů horlivě polemizoval.
Jeden z dopisů donesl - pokud neposlal nastrčeného člověka - do redakční schránky Poledních listů osobně:  „Ctěná redakce! Píši-li vám druhý dopis, nečiním tak z nějaké touhy po chybné popularitě, nýbrž chci veřejnosti vysvětliti, z jakých pohnutek jsem spáchal vraždu na Otýlii Vranské a Janotové (jméno prostitutky, zavražděné v roce 1929, o kauze bude ještě v této kapitole notná zmínka).
Nevraždil jsem pro peníze, ale ze msty. Bylo mně lhostejné, že připravuji „nevinné" ženy o život, stačil mně pouze fakt, že Janotovou a Vranskou jsem nalezl v noci na ulici, jak .shánějí. Z takových žen se rekrutovala i ta, která  mně zničila život..." 
Fantom ulice se ve svých psaních přiznává k pohnutkám, jež ho vedly k vraždám prostitutek. V roce 1921 údajně poznal ženu, která se měla státi jeho vyvolenou. Jenomže snoubenka mu nasadila parohy a zkázu dokonalo Fantomovo odhalení, že byla kdysi prostitutkou. (Shocking! říkají Angličané. Zdá se, jako by Karel Wodowary opisoval u Dumase a jeho Tří mušketýrů, dodávám já. Pamatujete se na Athosovu Mylady?)
A tak Fantom prodal podnik po rodičích a za stržené peníze odjel žít do ciziny. Prašulky časem utratil a musel si najít práci. Rmutné vzpomínky však byly stále příliš živé, a tak údajně hledal zapomnění - v letech 1925 až 1928 - v cizinecké legii. V devětadvacátém se vrátil přes Španělsko do ČSR, ale myšlenka na pomstu ho neopustila:  „Nemá-li zločinec právo na život - svobodu, nemá ho ani neužitečný tvor, jako je prostitutka. Jest to specielně můj názor. První příležitost naskytla se mně 16.VII.1929. Kolem dvanácté hodiny  mé oslovila dotyčná Jandová „ Fešáčku. šel se mnou!“ Šel jsem s ní do mého bytu, kde jsem ji zavraždil a nákladním autem odvezl do okolí Všenor. Stopy jsem tehdy zahladil důkladné.
Provedením vražd byl jsem jaksi uspokojen, že jsem se pomstil ženám druhu M. která mně zničila život. Unikám spravedlnosti po čtyři roky. ale možné jest, že až mé život úplně omrzí, že se odsoudím sám. spácháním sebevraždy. Nemohu snésti to stálé duševní napěti, nebo se sám policii přihlásím. Život ztrácí pro mne pomalu ceny. Jest mi už čtyřicet let, nemohu od života ničeho očekávati, jest mně tedy lhostejné: žít či  nežít!!"
Policejní složky pátrají po totožnosti Fantoma všemi směry, především podle údajů tajemným Karlem X.Y. (jak další dopisy signuje) poskytnutých. Prověřují se žádosti o pasy, zjišťuje se, zdali některý čs. občan v roce 1928-29 nežádal ve Francii nebo Španělsku o prodloužení platnosti pasu, případně o finanční výpomoc na cestu domů.

[Irene]

Полиция составила описание личности Призрака. К сожалению, я пока нашла только такое упоминание:

"Автор писем - умный, начитанный, достаточно корректный человек, соблюдающий орфографию, который закончил, по крайней мере, среднюю школу или имеет аналогичный уровень образования. Он родился примерно в 1894 году или в 1893 году, поэтому в 1910 году, когда он изучал письмо печатными буквами, ему было 16 лет".