Вскоре он возьмет на себя руководство колонистами и проследует с ними на острова Феникс. Вероятно, на корабле Вити он посетит остров Оушен, и пробудет там, в течение небольшого периода времени, отведенного для стоянки судна на атолле.
Путешествие на корабле Вити станет для Галлахера последним. По иронии судьбы, перед отходом судна, Галлахер, наконец, сдаст экзамен по языку и-кирибас, на этот раз – на отлично.
Фоуа Тофинга, в то время работавший в офисе сэра Гари Люка, хорошо помнит Галлахера. Он описывает его как человека деятельного и скромного, человека, не боявшегося работать плечом к плечу с представителями народа и-кирибас и жителями острова Тувалу, в независимости от того, какого рода деятельностью необходимо было заниматься. Гари Мод описал Галлахера, как человека выносливого, и его мнение полностью совпадает со словами Тофинга. Фоуа помогал Галлахеру погрузить на судно Вити запасы для береговых наблюдателей. По его словам, это нужно было сделать быстро и незаметно, четко придерживаясь определенных правил. Оборудование и запасы, сложили вместе и распределили по контейнерам, на которых было указано, для какого острова предназначался тот или иной груз. Из-за ограниченности во времени и необходимости соблюдать конспирацию, было очень трудно вести учет погруженного и запакованного оборудования и запасов. Тофинга вспоминает, как Галлахер всю ночь трудился с ним и его коллегами, помогая быстро разместить на борту Вити береговых наблюдателей, чтобы не задерживать судно. Тофинга не последовал за Галлахером, это сделал друг и коллега Джеральда, доктор Дункан Кемпбел Макивен («шотландец») Макфирсон.Перед тем, как отправиться на острова Феникс и там продолжить свою работу, Галлахер помог высадить береговых наблюдателей и выгрузить их оборудование на острове Тувалу. Теперь у Галлахера не было возможности находить новых жителей для Никумароро, поэтому, он хотел поскорее вернуться домой, чтобы продолжить работу на острове, которая включала в себя: расчистку почвы, высадку плантации кокосовых пальм и распределение земельных участков между жителями новой колонии.
20 сентября сэр Гарри послал Галлахеру зашифрованную телеграмму, в которой говорилось следующее:
Хочу тайно сообщить Вам…грядут перемены… в руководстве, связанные с должностями уполномоченного представителя и секретаря при администрации колонии на острове Оушен. Гарви принимает должность у Джона Уильямса и становиться уполномоченным представителем Британии… и я хотел бы, чтобы Вы присоединились к Гарви и вступили в должность секретаря. Жду скорейшего ответа.
Это была хорошая возможность для молодого специалиста продвинуться по карьерной лестнице. Но Галлахер не ответил. Сэр Гарри продолжал посылать телеграммы, и 24 сентября получил ответ, автором которого был доктор Макфирсон.
« К сожалению, вынужден сообщить, что в субботу, 20 сентября Галлахер серьёзно заболел. Пациент также страдает сильным физическим и нервным истощением, возникшим в результате перенапряжения, связанного с его деятельностью, требующей от него полной самоотдачи. По моему мнению, он слишком болен, чтобы справляться с обязанностями секретаря, на выполнение которых понадобится немало сил и энергии. Поэтому он должен
И последняя телеграмма:
«С глубочайшим сожалением сообщаю Вам, что Галлахер умер 27 сентября, в 12:06 по полудню. Жду ваших указаний».
Затем последовал ряд телеграмм, в которых сэр Гарри оповестил о случившемся государственного секретаря в Лондоне и коллег Галлахера. В них он говорил, что скорбит о потере одного из самых преданных и самоотверженных офицеров колонии, который не жалел себя, полностью отдаваясь работе над созданием нового поселения на архипелаге Феникс. Макфирсон оставался на Никумароро вплоть до 28 сентября, для того, чтобы организовать похороны Галлахера, распорядиться его имуществом и оповестить всех, кто знал Джерарльда, о произошедшей трагедии. Многие, включая команду корабля Вити, по радио выражали свои соболезнования родителям Галлахера, не обращая внимания на помехи, возникавшие во время трансляции.
О смерти Терренса скорбела не только миссис Галлахер. Эта трагедия внесла неразбериху в дела, связанные с завещанием Галлахера, которыми занимались члены ВУПБ, поскольку Джеральд назначил Терренса своим душеприказчиком. В конечном счете, заниматься имуществом Галлахера поручили офису Гарри Мода. Оказалось, что в собственности Джеральда было не так уж мало вещей: 40 поло, 3 пиджака, несколько костюмов, теннисная ракетка, хороший набор инструментов, шлем и очки летчика, фотографии и пленки, два радиоприемника, два каноэ, удочка, кольт 22 калибра автоматический, 4 медных пепельницы, 2 блюдца. Эти вещи вошли в состав двух инвентарных ведомостей.
Церемония похорон Галлахера произвела бы сильное впечатление на любого, кто оказался бы невольным свидетелем этой поразительной сцены: густые заросли зеленого кустарника на заднем фоне, блестящий белый гравий, лежавший на улицах правительственного городка, идеально спланированные и широкие улицы которого, обрамляли коксовые пальмы, ярко-голубое, безоблачное небо, бесконечное множество оттенков разных цветов, отражавшихся в лагуне, что лежала на переднем плане и мириады морских птиц, круживших у нас над головами. Группа европейцев, одетых в парадную военную форму, и местные жители, нарядившиеся в чистую и нарядную одежду, с непокрытой головой собрались вокруг флагштока с приспущенным флагом.
Когда Макфирсон собирался покинуть остров Никумароро, к нему пришел слуга Галлахера, Арами Тамиа, и передал доктору письмо, с просьбой отослать его матери Галлахера.
«Я потерял самого замечательного, доброго и рассудительного хозяина, о каком мог только мечтать любой слуга. Он покоится с миром у основания флагштока с развивающимся флагом. Он учил нас любить и уважать этот флаг. Мы, народ, который так его любит, будем ухаживать за местом его погребения. И как требует наш обычай, я должен остаться здесь, рядом с моим хозяином, на какое-то время. Пожалуйста, примите от скорбящего слуги, его самые искренние соболезнования по поводу вашей утраты хорошего сына и достойного человека.
Ваш покорный слуга Арам Тамиа.»
Спустя чуть больше месяца после смерти Галлахера Мировая война пришла в Тихоокеанский регион, и территория Республики Кирибати была оккупирована. Острова Феникс оставались вдалеке от нападений японской армии, поэтому союзнические авиабазы располагались на острове Кантон. Не смотря на то, что некоторые жители островов Орона, Манра и Никумароро отправлялись работать на атолл Кантон, а радионавигационная станция береговой охраны США находилась на Никумароро с 1944 по 1946 год, колонисты, по большому счету, были изолированы от внешнего мира и встречались лишь с офицерами, которые иногда приезжали с острова Катон. Брошенные на произвол судьбы, они питались продуктами, которые могли найти на острове или купить на деньги, заработанные на острове Кантон или полученные от продажи изделий ручной работы, которые пользовались спросом у американцев.
Галлахер только начал раздел территории острова на земельные участки, которые необходимо было распределить среди местных жителей, поэтому разработанные плантации кокосовых пальм все еще принадлежали Британской Империи. В отсутствии централизованной власти рынок копры становился, в лучшем случае, неустойчивым, так как колонисты уделяли слишком мало времени выращиванию кокосовых пальм, и плантации пришли в запустение, как, впрочем, и правительственный городок вместе с прилегающим к нему поселением.
Деревня, переименованная в Карака, в честь Галлахера и его могила поддерживались в хорошем состоянии. Прежний слуга Галлахера, Арам Тамиа, получил должность в администрации острова и сдержал свое обещание, данное матери Галлахера. Один из руководителей колонии, приезжавший на Никумароро в 1944 году, сообщил, что территория деревни тщательно убирается и содержится в полном порядке, в отличии от прилегающей к ней земли, которая заросла густым кустарником.
После войны, новый руководитель колонии на островах Гилберта и Эллис, Пол Лэкстон, побывал на острове и составил очень интересный отчет о положении поселения. Выяснилось, что пока местные жители пытались выжить в условиях войны, продолжая при этом содержать в порядке деревню, сейчас именуемую Карака, в честь Галлахера, экономика колонии пришла в упадок. Другими словами, в деревне перестали производить копру. От части, эта проблема возникла из-за того, что перед смертью Галлахер не успел решить вопрос с разделом земли и передачей земельных участков постоянным жителям колонии. В отчете, Лэкстона между строк читается его мнение о том, что колонисты скорее хотят быть государственными работниками, ответственными за сохранение ресурсов деревни, и довольствоваться тем, что имеют, чем стать землевладельцами и тратить свои деньги на высадку плантаций кокосовых пальм. Задачей Лэкстона было изменить эту ситуацию.
«Я открыто представил свою жесткую, бескомпромиссную и реалистичную политику. Слабые члены колониального общества должны собрать свои вещи и уехать. Если их будет большинство, остальные жители вынуждены будут сдаться и начать высадку плантаций для производства копры. В противном случае на остров будут приглашены арендаторы со стороны, которые получат в распоряжение по одному участку земли, засаженному кокосовыми пальмами. За это они должны будут расчистить и засадить деревьями определенные площади земли, принадлежащие империи. Через три года будущее нового поселения будет пересмотрено. Именно такие жесткие меры я вынужден применить сейчас к жителям острова Никумароро...»
Колонистам ничего не оставалось, как принять условия Лэкстона, и, в короткий срок, плодородные земли острова Никумароро разделили на участки и раздали семьям местных жителей. Из-за того, что новые колонисты прибыли с острова Манра, чтобы остаться жить на атолле Никумароро, деревню пришлось построить заново в другом месте. Складывалось впечатление, что Лэкстон намеревался увести жителей острова подальше от правительственного городка, где находилась могила Галлахера, чтобы они не вспоминали о довоенном времени и сконцентрировали свое внимание на выращивании кокоса. Очевидно, это сработало. Местные жители покинули деревню, построенную во времена Галлахера, и центр колонии сместился на юг, в юго-западную часть острова.
Но о Галлахере не забыли. Лэкстон докладывал:
«Недавно островитяне построили и открыли для всеобщего пользования свою «манеаба», которая служила местом проведения собраний и являлась отражением традиций народа остовов Гилберта. Они назвали строение «Уэн Маунган И Карака», идеоматическое выражение, которое можно перевести следующим образом: «Цветок, в помять о Галлахере» или «Цвет достижений Галлахера». Таким образом, они почтили память англичанина, под чьим чутким руководством они смогли найти себе новый дом.»
В конце концов, политика, проводимая Лэкстоном не принесла свои плоды, и возродить экономику колонии было невозможно, особенно, в условиях сильной засухи, с которой местным жителям пришлось столкнуться в последующие несколько лет.
К началу 1960-х годов жители островов Никумароро, Орона и Манра, покинули свои дома. Создается впечатление, что жителям колонии просто не хватило стойкости, чтобы сохранить свое поселение. И невольно задумываешься, что потеря руководителя и защитника колонии сильно повлияла на отношение островитян к своему новому дому. Жители деревни Никумароро на Соломоновых островах, прибывшие сюда с одноименного острова, до конца не понимают, зачем они покинули атолл Никумароро. Поэтому правительство республики Кирибати не исключает возможности того, что на архипелаге Феникс опять начнут образовываться новые поселения.
Однако конец был неминуем, и в 1963 году последние жители острова Никумароро покинули свое жилище, и обитателями острова стали птицы и кокосовые крабы, которые живут там по сей день.
Жители острова бросили взращенную, плодоносящую плантацию кокосовых пальм, на месте которой сейчас густые заросли джунглей, свои дома, которые начали быстро разрушаться, свою манеабу и правительственный городок, в центре которого находился единственный памятник герою колонии.
В центре парадной площади, на могиле Галлахера, стоит памятник, построенный местными жителями, которые любили своего руководителя.
Памятник был создан по замыслу Макфирсона и имеет схожие черты с монументом, воздвигнутом в память о Роберте Льюисе Стивенсоне, на острове Самоа. Памятник, своей формой напоминающий дом, стоит на прямоугольной платформе, обнесенной маленькими плитками. Он был вылит из бетона, который, вероятно, скрывает основу, сделанную из коралла.
В отчетах ВУПБ сказано, что вскоре после установки памятника, бронзовая именная дощечка, вылитая на деньги, собранные Гарри Модом, была прикреплена к одной из сторон памятника. Надпись на ней гласила:
Вечная память Джеральду Бернарду Галлахеру, Магистру искусств, работавшему в Административной Службе новой колонии. Он был ответственным за выполнение плана по заселению архипелага Феникс. Ему было 29 лет, когда 27 сентября 1941 года, он скончался на острове Гарднер, именно там, где он хотел бы умереть. Его самоотверженная преданность своим обязанностям и тяжелый труд на благо жителей островов Гилберта и Эллис, стали настоящим вдохновением для тех, кто его знал, и кто с ним работал, во многом благодаря тому, что он сумел образовать новую колонию на архипелаге Феникс. Покойся с миром. Поставлен (памятник) его друзьями и коллегами.
[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]
Тема: Амелия Эрхарт (Amelia Earhart). Жизнь и последний полёт (Прочитано 72248 раз)