Можно ли сделать игры полезными в плане практических навыков?
Да, игры могут быть полезны. Но если ребёнок играет один, то прогресс будет очень медленным. Можно сравнить сетевые игры с улицей: ребёнок приходит в сообщество, начинает уточнять самооценку, набирается шаблонов поведения от других участников сообщества и делает плюс-минус то, что и остальные. Можно приходить и играть с другими, но тренер помогает в самоанализе: он сначала подсказывает, что можно делать иначе, а потом учит ребёнка самостоятельно это отслеживать.
Если играть с тренером, то тренер будет подталкивать в сторону куда более эффективных игровых тактик. Тренер будет учить командности, правильной коммуникации и повышать самооценку ребёнка.
То есть ребёнку говорится, что он научится играть лучше. И сам факт того, что он прогрессирует в игре, ведёт к прогрессу в тех навыках и качествах, которые хочет видеть в ребёнке родитель.
[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]
Есть ли конкретный пример такой пользы?
...сюрпризом (для меня) оказалось то, что дети невероятно толерантны к никнеймам. Если в школе ученик с фамилией Козлов вряд ли получил бы кличку «Пельмень», то ники вроде «Ослик», «Идиот13», «Растяпа» и прочие — это как боевые клички. До детей пытались докапываться, мол, чего у тебя ник такой смешной. Они в большинстве не понимали и со спокойным интересом начинали выяснять, а что, собственно, смешно.
Именно такую эмоцию тренер ждёт от них при любом оскорблении. Спокойная прагматичность. Что в голосовом чате в мессенджере, что в игровом чате в игре, что в автобусе — нужно разбивать сообщение на посыл и оболочку. В первом блоке оказалось очень важным, каким образом тренер может помочь ребёнку не реагировать близко на оскорбления в эфире. Потому что дети это очень тяжело переживают.
Дети на первых тренировках ведут себя по-разному. Кто-то хрюкает в эфир. Кто-то постоянно ругает кого-то за плохие навыки. Кто-то начинает подсказывать (или командовать), что делать. Тренеры объясняют каждое содрогание эфира: почему надо и не надо так делать. Что полезно для игры, что нет.
Материться нельзя: это дети понимают сразу. А вот то, что захрюкавший пацан просто оказался слегка подзабыт, и хочет внимания — это не самое очевидное. Вообще, по тому же Фортнайту можно проводить психологическую диагностику. В рамках тренировок это важно для выявления слабых-сильных сторон, но я думаю, доберёмся ещё до психологов. Фортнайт интересен тем, что изначально в игре много ресурсов вокруг и мало у игроков. Задача сводится к тому, чтобы проанализировать ситуацию, понять кто нужен и что нужно в моменте. И реализовать это. Такая предпринимательская история. Очень интересны финалы: один ребёнок будет искать врага, второй — отсиживаться в кустах и бояться, третий — отсиживаться в кустах и хладнокровно выжидать. То же самое в реакциях на общение в команде.
Я бы закопался в эту тему отдельно, но пока давайте поговорим про простой частный случай: ребёнка оскорбили в эфире. Это происходит примерно раз в две минуты что в агрессивной среде сверстников на улице, что в игре. С ростом дружбы и адекватности частота «да ты дурак» снижается до минимума. Но в играх часто пересекаются незнакомые анонимные дети, и поэтому чмырят друг друга не задумываясь. Дети волнуются, огрызаются, ведут себя непродуктивно, выходят из себя и проигрывают. В общем, оскорбления снижают эффективность. Чаще всего главная проблема отсутствия правильного общения — заниженная самооценка.
[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]
В методологии вначале мы должны привить понимание ребенку о важности или неважности произошедшего. Если его оскорбит мама — это важно. Если какой-то левый тип в игре за действия, в которых точно можно было ошибиться — по идее, должно быть плевать. Но это дети, и у них это устроено не так. Чтобы понять, насколько «не так», просто знайте, что, очень сильно утрируя, до определённого возраста (примерно двух лет) они не воспринимают себя как субъекта (то есть не выделяют собственную личность), а, скорее, придают личность связке «родитель-ребёнок».
Тренер каждый раз при обидах задаёт наводящие вопросы, чтобы ребёнок вдруг сам вывел для себя оценку важности мнения левого типа. То есть тренер учит самоанализу. Самые частые вопросы такие: «А почему тебя это волнует?», «Что именно взволновало в этой ситуации?», «Что это поменяет в твоей жизни?», «Что ты сейчас делаешь?» (ожидаемый ответ «играю» и «в игру»), «Почему слова человека, которого ты слышишь в первый раз, тебя задели?». То есть формулировки не прям такие, но смысл, думаю, понятен. Дальше тренер объясняет, что в играх можно ошибаться. Весь смысл — тренировки как раз посвящены тому, чтобы он стал лучше в игре (если ему сказали, что он не тащит, понятно, что и не было такой сверхзадачи). Ещё раз косвенно уточняется, что игра — это мир, где ребёнку в принципе не могут ничего сделать плохого, что навредит в реальной жизни. Если нужно — тренер прорабатывает ситуацию и дальше после тренировки, обсуждая детально.
Дети не тупые. Они быстро въезжают в эти концепции и тащатся от того, как они круто и спокойно реагируют на оскорбления. Что важно — учатся сами решать, когда ещё нужно слушать напарника, а когда его выключать. Если это «слева, слева, дебил ты конченный» — то ребёнок поймёт, что ему сказали это с любовью, желая помочь.
Ну, в смысле, что пользы в сообщении было больше, чем отстоя. А если пользы будет меньше, чем оскорблений — игрок спокойно отключит голос тому, кто мешает. Потому что у него есть цель — лучше играть.
В общем, сейчас киберспортивный тренер — это в первую очередь подростковый психолог, который ещё умеет хорошо стрелять в играх.[/i]
Тема: Компьютерные игры для детей как новая улица (Прочитано 18910 раз)