5 февраля Ксении позвонили из полиции, попросили срочно приехать в квартиру. На анализ забрали все остатки пищи, бытовую химию. Тогда же взяли и первые пробы воздуха.
— Дело в том, что я еще тогда рассказала следователю о запахе. Но он склонялся к «пищевой» версии отравления. Наверное, поэтому, когда в продуктах вредных веществ обнаружено не было, он предложил дожидаться результатов судмедэкспертизы. Я спросила про воздух. Следователь сказал, что все показатели в норме, кроме перхлорэтилена, который превышает предельно допустимую концентрацию в 10 раз. «Но от этого не умирают — давайте дождемся заключения врачей».
Алексея меж тем перевели в реанимацию института им. Склифосовского: он почти ослеп, еле говорил, ноги не слушались.
Врачи лишь разводили руками: ботулизм был отвернут, а новый диагноз поставить так и не смогли.
— Каждый день мужа осматривали лучшие специалисты, проверяли кровь на тяжелые металлы, наркотики — результат отрицательный. Дважды у него из спинного мозга брали пункцию, даже отправляли ее за границу. Но и там ничего подозрительного не нашли, — говорит Ксения.
В институте им. Склифосовского он пролежал еще два месяца — заново учился ходить, говорить. Но даже сейчас до конца жизненные функции не восстановились
В квартиру Ксения решила не возвращаться, жила у родителей. Но, когда спустя пару недель она с братом заехала забрать вещи, в нос опять ударил тот самый запах.
— Он был настолько сильным, что у нас даже в горле запершило, — рассказал «МК» брат женщины, Николай.
Тогда же в разговоре с одной из соседок выяснилось, что смрад в новогодние праздники беспокоил и других жильцов дома. Все предположили, что зловоние могло исходить из квартиры над Поляковыми — там, как выяснилось, накануне приступили к укладке ламината.
— В соседнем подъезде на 14-м этаже людям стало нечем дышать, — вспоминает старшая по подъезду Эльвира Барабаш. — Жильцы заглянули в квартиры рядом, а потом отправились в соседний подъезд — стояк-то один. Дверь этажом выше Поляковых им открыли строители — и тут же в нос ударил тот самый смрад. Но ремонтники заверили, что у них все в порядке. В доказательство даже дали понюхать несколько банок с мастикой и краской. Знакомого запаха среди стройматериалов не было.
Друзья Поляковых посоветовали обратиться в Роспотребнадзор, но в организации сказали, что исследования они проводят только по запросу следователя. Наконец в мае Ксении удалось договориться с Центром гигиены и эпидемиологии о проведении независимой платной экспертизы воздуха. Результаты заставили задуматься: оказывается, по некоторым химическим веществам показатели в квартире превышены в десятки раз.
Из экспертизы:
«В пробах воздуха, отобранных в спальне, обнаружены превышения ПДК по формальдегиду в 3,6 раза, по тетрахлорэтилену — в 83,3 раза, по этилбензолу — в 22,5 раза».
Не лучше показатели и в детской: «по тетрахлорэтилену — в 59,9 раза, по этилбензолу — в 18 раз, по стиролу — в 4,5 раза...»
— Мы с мужем не химики: он инженер, я экономист. Но даже в Интернете написано, что большинство из этих веществ очень токсичны. Причем поражают они нервную систему, вызывая головокружения, потерю координации, рвоту. То есть все те симптомы, которые были у нас. При этом почти все они используются при производстве стройматериалов и мебели.
Но в последний раз Поляковы делали ремонт в квартире в 2003 году. Поэтому они и предположили, что «фонит» мастика, которую соседи уложили под напольное покрытие. Впрочем, вопросов у этой версии много: почему, например, сами жильцы верхней квартиры не ощутили вредного влияния? И как могло произойти, что серьезно отравились только дети и глава семейства? Ксения объясняет это так:
— Пары тетрахлорэтилена тяжелее воздуха. Они могли скапливаться под полом и по микротрещинам в бетоне проникать в нашу квартиру, создавая у нас «газовую камеру». А соседей от вредного влияния защитило напольное покрытие. Почему я не отравилась? Возможно, потому, что, пока муж с детьми лежали дома, я бегала по магазинам, в поликлинику, в аптеку. Дома же почти все время проводила на кухне за готовкой. И открывала форточку. Да и у беременных иммунитет «работает» лучше.
В начале июня пришло комиссионное заключение судмедэкспертов. Но в нем больше вопросов, чем ответов. Лучшие московские врачи пришли к выводу, что Лиза и Аня скончались от отравления неустановленным ядом. Токсикологам и судебным медикам столицы был задан вопрос: могла ли концентрация в воздухе квартиры вредных веществ привести к смерти детей? Но связи между трагедией и «атмосферой» в бутовской «трешке» они не увидели.
«Представленные результаты объективно не доказывают того факта, что обнаруженные в марте превышения имели те же значения и в январе 2012-го. Комиссия экспертов априори не усматривает причинной связи между смертью девочек и данными превышениями. В то же время комиссия считает, что как каждое из выявленных веществ в отдельности, так и их смесь в указанной концентрации не могли служить прямой и единственной причиной смерти».
Но Ксения уверена: другого объяснения трагедии быть не может.
— Здесь надо учитывать, что мы не просто по нескольку часов находились в помещении, но жили там, спали, вдыхая этот воздух. А ночное вдыхание считается одним из самых опасных.
Ситуацией в квартире на Плавском проезде занялось МЧС. Специалисты снова сделали замеры и выяснили, что «крепость» вредных соединений в воздухе растет. В августе, например, концентрация метилметакрилата превышала предельно допустимую в 79,4 раза, этилбензола — в 149 раз, изопропилбензола — в 168 раз. А в сентябре показатели по метилметакрилату и вовсе превысили норму в 794 раза. Правда, брат Ксении говорит, что за полтора месяца до сентябрьских замеров они начали прогревать квартиру тепловыми пушками.
— Нам сказали, что эта процедура ускорит процесс испарения химических веществ. Но после очередных замеров нагревать воздух нам запретили, — объясняет Николай.
Пробы воздуха взяли и у соседей. Там тоже обнаружили превышения, но не в сотни раз. Источник начали искать у самих Поляковых.
— В МЧС нам сказали, что взять на исследование образцы, например мастики или обоев, они не могут — их лаборатория не оснащена таким оборудованием. Поэтому посоветовали поэтапно очищать квартиру от мебели, отделочных материалов, а затем делать замеры воздуха.
Начать решили со вскрытия полов. Когда ламинат и фанеру подняли, под ними обнаружили мастику. Причем не затвердевшую, а жидкую. У рабочих тут же начали слезиться глаза, а некоторые почувствовали головокружение, тошноту. Даже после того, как пол очистили до бетона, в квартире находиться невозможно.
Но и Ксения, и жильцы подъезда уверяют: тогда пахло по-другому.
— Сейчас ощущается чисто химический запах, едкий. А тогда пахло тоньше, будто чем-то сладким, — описывает свои ощущения Ксения. — Мужу запах напоминал забродившее варенье, другу семьи, который заходил к нам в гости, — томатную пасту, а соседка учуяла протухшую свеклу.
[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]
За комментариями обратились к директору токсикологического центра ФМБА России Юрию Остапенко — он был одним из членов экспертной группы. Но Юрий Николаевич сразу сказал: «Случай остался до конца не ясен даже для нас самих».
Неофициально один из близких к судмедэкспертам источник объяснил журналисту МК, что, по мнению комиссии, Поляковы могли стать жертвами еще не изученного наукой яда
Внимательно изучив документы, главный токсиколог Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга профессор Георгий Ливанов пришел к выводу, что обнаруженные в квартире вещества могли подорвать иммунитет пострадавших, что и привело к трагедии.
— Семья жила в неподходящих для жизни условиях. Откуда эти вещества в таких огромных концентрациях попали в жилое помещение, сказать трудно. Может, во время ремонта и правда использовали некачественные стройматериалы. То, что люди длительное время находились в такой обстановке, могло подорвать их иммунитет, вызвать так называемый химический СПИД. Все обнаруженные соединения — это нейротропные яды, которые внедряются в метаболические процессы в организме и влияют на иммунную систему. А потом уже появилось бактериальное начало.
— Но почему тогда эксперты пришли к выводу, что концентрация вредных веществ не могла привести к таким последствиям?
— Напрямую скорее всего да. Но в биосредах детей обнаружены последствия воздействия бактериальных тел определенного вида, которые относятся к категории условно патогенных. Они присутствуют в организме человека, но только при определенных условиях могут привести к таким последствиям. Например, когда снижен иммунитет.
— Но если эти соединения присутствуют в квартире, почему тогда их не нашли в органах девочек?
— Мне это тоже непонятно. Но не исключаю, что их просто не искали.
— Почему эксперты пришли к выводу, что причина смерти девочек — яд, если они ничего не нашли?
— За экспертов трудно говорить. Когда они обследовали трупный материал, увидели, что в основе смертельных осложнений лежат действия бактериального фактора. Откуда это взялось? Скорее всего дети съели что-нибудь. Но анализ пищи не показал, что в ней присутствуют отравляющие вещества. А перед специалистами была картина отравления. Вот и пришли к выводу, что это яд. Вообще-то это очень сложное заключение. Потому-то эксперты и не хотят комментировать — нет однозначного ответа.
— Но, я так понимаю, если яд попадает в организм, то он должен остаться?
— Не обязательно. Но здесь, повторю, вся экспертиза основана на предположениях.
— А может яд уйти из организма во время реанимационных процедур?
— Маловероятно, остались бы следы.
— Или это новое поколение яда, которое еще не изучено?
— Это все фантазии...
— Почему, на ваш взгляд, не отравилась сама Ксения? Женщина предполагает, что ее могла спасти беременность и тот факт, что она меньше других находилась в квартире.
— Такое может быть.
— А могли эти вещества содержаться в стройматериалах?
— Это можно установить только лабораторным путем. Мы, например, однажды обнаружили в квартире ртуть, а потом выяснилось, что ею были залиты монтажные отверстия в бетоне.
— Но почему тогда они начали «фонить» только сейчас? Ксения предполагает, что это случилось после того, как они утеплили балкон.
— Возможно. Я сталкивался с ситуацией, когда жильцы отравились после того, как законопатили щели в оконных рамах.
Кстати, замеры в квартире Поляковых проводила и независимая лаборатория. Ее сотрудники даже поместили в климатическую камеру образец мастики, чтобы точно определить, могла ли она быть источником вредных соединений. Здесь признались, что, хотя превышения по формальдегиду, стиролам и другим веществам они обнаруживают в стройматериалах довольно часто, с такими высокими показателями сталкиваются впервые. Но и эксперты этой лаборатории склоняются к выводу, что даже такие дозы не могут привести к летальным последствиям.
— Если брать, например, метилметакрилат, то превышение в 724 раза — это, безусловно, очень опасный показатель. При отравлении этим веществом наблюдаются нарушения деятельности сердечно-сосудистой системы, полиневрит, на третьей стадии — энцефалопатия (кстати, именно этот диагноз поставили Алексею Полякову при выписке. — «МК»), — говорит руководитель отдела экологической экспертизы лаборатории «Экостандард» Екатерина Веселова. — Но даже у рабочих, в течение десяти лет имевших дело с такими высокими дозами, наблюдались лишь вегетососудистые расстройства и проблемы с вестибулярным аппаратом. Информация о летальных исходах при такой концентрации отсутствует.
А вот правозащитники уверены: причину смерти детей нужно искать именно в квартире. Но следствие почему-то эту версию до конца не отработало.
— Зная их внутреннюю кухню, я понимаю, что расследование зашло в тупик. Эксперты пришли к выводу, что девочек убил некий яд, но при этом самого вещества обнаружить не удалось. А значит, у следователя нет причинно-следственной связи между смертью девочек и токсичными веществами в квартире. Юридически ситуация выглядит следующим образом: девочки умерли сами по себе, «газовая камера» в квартире — сама по себе, — объясняет глава межрегиональной общественной организации «Справедливость» Андрей Столбунов. — Но мы считаем, что связать эти две составляющие в одно целое можно.
Для начала нужно определить источник вредных веществ. А это может сделать только Роспотребнадзор и только по запросу следователя.
— Предположим, источником была мастика, — продолжает юрист. — Далее мы задаем вопрос экспертам: могут ли эти вещества в случае долговременного пребывания в закрытом помещении поражать нервную систему? А следующая экспертиза должна ответить на вопрос, выводятся ли эти вещества из организма.
Но, по словам правозащитников, ситуация Поляковых вскрыла и серьезные недоработки в нашем законодательстве.
— Столкнувшись с подобной ситуацией, понимаешь, что найти ответственных крайне сложно. В МЧС говорят: «померить» воздух мы можем, но устранять источник должны местные власти. В управе отвечают: вы сперва скажите, что «фонит». А это может выявить только Роспотребнадзор. Но провести исследования они могут только по запросу следователя. А если вдруг окажется, что у Поляковых все чисто? Значит, нужно идти к соседям и вскрывать полы у них. Но не каждый хозяин согласится на это. Опять все замыкается на следствии. Но и у следователей нет уверенности, что причина трагедии именно в превышениях концентраций. Получается замкнутый круг. И пока минуешь все этапы, пройдет не один месяц.
Следствие спустя три года после происшествия в Бутове не установило настоящую причину отравления. Однако версий, как и мнений различных специалистов, до сих пор немало: и рыба, съеденная за ужином, и гомеопатические средства, входившие в рацион питания, и китайская пиротехника, лежавшая в шкафу детской комнаты. А вот предположение самих Поляковых никто всерьез так и не воспринял.
Данных и расследований позже 2015го года по этому делу мне, к сожалению, обнаружить не удалось
Источники: MK.ru, KP.ru
Тема: Загадочное отравление семьи Поляковых (Прочитано 50234 раз)