Убийство в Пизенхолле

[Siogg]

История эта произошла так давно, что почти превратилась из драмы, каковой она, безусловно, является, в занимательную головоломку. Впрочем, возможно, загадки здесь никакой нет и не было, и первое же подозрение было единственно правильным, а, значит убийца давно известен, а сама история стара как мир. Все же, само время и место преступления, действующие лица, их мотивы, придают этому делу слегка романтический ореол и привкус классического английского детектива. Так и кажется, что в следующем абзаце старая добрая мисс Марпл поправит очки и, под равномерное постукивание вязальных спиц, расскажет, что убийцей был вовсе не тот, кого им сочла полиция. К сожалению, среди действующих лиц этой истории не нашлось выдающихся детективов и никто наказания за убийство так и не понес и уже не понесет. Никакие результаты генетических экспертиз, свидетели или новые улики в этом деле уже никогда не появятся, а значит, никто не может однозначно подтвердить или опровергнуть любую из версий. Разгадывать эту загадку можно только опираясь на собственный здравый смысл, знание человеческой натуры и жизненный опыт.

Итак, место действия - Пизенхолл (Peasenhall), небольшая деревушка в Восточном Саффолке в севере от более крупного Ипсвича. Время действия - 1902 год. В 2021 году население Пизенхолла составляло 525 человек, а сама деревушка имела всего две большие улицы и несколько мелких на 3-4 дома. Особых демографических колебаний в Пизенхоле последние сто лет не наблюдалось, так что можно примерно представить себе место действия: сонная английская деревушка где все всех знают и все у всех на виду. Тем не менее, в 1902 название Пизенхолла стало известно не только каждому британцу, но и за океаном, а мирное течение жизни было надолго нарушено. Начиналась эта история, впрочем, достаточно тривиально хотя и весьма пикантно.

В первых числах мая 1901 года в Пизенхолле и в соседней деревушке Сибтон стала распространятся невероятно скандальная сплетня: Вильям Гардинер и Роуз Харсент встречались 1 мая поздним вечером в Часовне Доктора. В скором времени выяснилось, что источником сплетни стали Альфонс Скиннер ( Alphons Skinner) и колесных дел мастер Джордж Райт (George Wright), оба работавшие в местной плотницкой мануфактуре (Peasenhall Drill Works), производящей сельскохозяйственное оборудование.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление, чтобы представить людей, ставших жертвой сплетни.

Вильям Гардинер был мужчиной с репутацией. Крупного телосложения, необычно смуглый и черноволосый он, по слухам происходил от французских гугенотов, осевших в Англии века назад. Примерно сорока пяти лет от роду, полный энергии и амбиций, Вильям Гардинер был женат на хрупкой бледной женщине лет сорока, рано увядшей в заботах о домашнем хозяйстве и шестерых детях. Гардинеры были активными прихожанами методистской церкви, расположенной в соседнем Сибтоне. Более того, Вильям был ключником церкви, казначеем, управляющим воскресной школой и руководителем церковного хора. Всю эту бурную деятельность он совмещал с работой мастером в той же плотницкой мануфактуре, где работали Скиннер и Райт и был настолько на хорошем счету у начальства, что представлял предприятие на парижской Всемирной выставке 1889 года, той самой, для которой изначально строилась Эйфелева башня. Гардинер имел репутацию человека трудолюбивого, порядочного и ответственного. Он не пользовался особой любовью в общине, в особенности среди молодых ее членов, по причине чрезвычайной религиозности и тотального отвращения к алкоголю, тем не менее, Гардинер был уважаем и годы, которые он посвятил созданию солидной репутации, дали свои плоды.

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Вильям Гардинер

Роуз Харсент, двадцати двух лет от роду, считалась весьма хорошенькой и пользовалась огромной популярностью у молодых людей Пизенхолла и Сибтона. Девушка наслаждалась вниманием молодых людей и любила получать от них письма со стихами, признаниями в любви, а порой и более пикантными текстами. Письма она предпочитала хранить в своей спальне, в шкатулке. Дочь местного фермера, Роуз, как и большинство фермерских дочерей, рано покинула родительский дом и пошла в услужение. Карьера прислуги рассматривалась, как школа ведения домашнего хозяйства, очень полезная для юной девушки, которой предстояло вести свой собственный дом после замужества. Кроме того, работа в состоятельных семьях позволяла увидеть жизнь отличную от жизни фермера, приодеться и скопить немного денег на приданое. В случае, если удавалось найти подходящего жениха, девушки после нескольких лет работы выходили замуж, если же женихов не находилось, они продолжали зарабатывать на жизнь работая прислугой.
Роуз повезло и она получила место служанки в одном из самых респектабельных домов Пизенхолла - Провиденс Хауз. В доме жили местный дьякон мистер Крисп с супругой, а Роуз была единственной их служанкой.  Дьякон Крисп служил в той самой Часовне Доктора, Криспы и Роуз исповедовали различные течения христианства и ходили в разные церкви.
Привычная к тяжелой работе на ферме, Роуз превосходно справлялась со своими обязанностями и пользовалась доверием работодателей. Девушка была прихожанкой той же методистской церкви в Сибтоне, что и Вильям Гардинер, кроме того она пела в церковном хоре и испытывала огромный интерес к церковной музыке. Раз в неделю, по очереди с другими женщинами Пизенхолла, Роуз должна была прибираться в Часовне доктора, несмотря на то, что не была ее прихожанкой.

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Роуз Харсент

И вот, в начале мая 1901 года поползли слухи, что Гардинер и Роуз встречались вечером первого мая наедине в Часовне Доктора, а двое случайных свидетелей, Джордж Райт и Альфонсо Скиннер, хоть ничего и не видели, все же имели основания утверждать, что произошло нечто совершенно скандальное. Через некоторое время слухи достигли ушей самого Гардинера. Разъяренный, он вызвал Скиннера в свой кабинет, обвинил его в бессовестной лжи и потребовал немедленных извинений, в случае же отказа пригрозил судебным иском. Скиннер стоял на своем, повторяя, что рассказывает лишь то, чему стал свидетелем и категорически отказывался извиняться.

Гардинер написал Роуз два письма:

“Dear Rose, - I was very much surprised this morning to hear there is some scandal going the round about you and me going into the Doctor’s Chapel for immoral Purposes so that I shall put it into other hands at once as I have found who it was that started it. Bill Wright and Skinner say they saw us there, but I shall summon them for defamation of character unless they withdraw what they have said and give me a written apology. I shall see Bob to-night, and we will come and see you together if possible. I shall at the same time see your father and tell him. - Yours, etc., William Gardiner”

Дорогая Роуз, сегодня утром я был крайне удивлен, услышав, что разгорается скандал по поводу того, что мы с вами ходили в Часовню Доктора с аморальными целями. Я передам это дело в другие руки, поскольку я выяснил кто все это начал. Билл Райт и Скиннер говорят, что видели нас там, но я привлеку их к суду за клевету, если они не откажутся от своих слов и не принесут мне письменные извинения. Сегодня вечером я увижусь с Бобом, и, если возможно, мы приедем к вам вместе. В то же время я увижу вашего отца и расскажу все ему. - Ваш и т. д. Вильям Гардинер


В следующем письме Гардинер написал:

“Dear Rose, - I have broke the news to Mrs. Gardiner this morning, she is awfully upset but she say she know it is wrong, for I was home from half past 9 o’clock so I could not possibly be with you an hour so she won’t believe anything about it. I have asked Mr. Burgess to ask those two Chaps to come to Chapel to-night and have it out there however they stand by such a tale. I don’t know but I don’t think God will forsake me now and if we put our trust in Him it will end right but it’s awfully hard work to have to face people when they are all suspicious of you but by Gods help whether they believe me or not I shall try and live it down and prove by my future conduct that it’s all false, I only wish I could take it to Court but I don’t see a shadow of chance to get the case as I don’t think you would be strong enough to face a trial. Trusting that God will direct us and make the way clear. - I remains, yours in trouble, W. Gardiner”

Дорогая Роуз, сегодня утром я сообщил новости миссис Гардинер, она ужасно расстроена, но говорит, что знает, что это неправда, потому что я был дома с половины десятого, а значит не мог провести с вами целый час, поэтому она не верит ничему из этого. Я попросил мистера Бёрджесса уговорить этих двоих прийти сегодня вечером в часовню и рассказать правду, однако они придерживаются своей версии. Я не уверен, но я не думаю, что Бог оставит меня сейчас, и если мы доверимся Ему, все закончится хорошо, но это ужасно тяжелая работа - встречаться с людьми, когда они все относятся к тебе с подозрением, но, с Божьей помощью, независимо от того, верят они мне или нет, я постараюсь смириться и доказать своим будущим поведением, что все это ложь. Мне бы хотелось обратиться в суд, но я не вижу ни тени шанса выиграть дело, поскольку не думаю, что вы будете достаточно сильны, чтобы предстать перед судом. С верой в то, что Бог направит нас и очистит путь. - искренне Ваш, в заботах, Вильям Гардинер.

Слухи тем временем продолжали будоражить общину. В конечном итоге, один из проповедников сибтонской методистской церкви, пожилой джентльмен Генри Роуз (Henry Rouse) сообщил о сплетнях своему руководству. Обвинение, будь оно подтверждено, было совершенно несовместимо с церковными обязанностями Вильяма Гардинера, потому мистер Джон Гай (Mr. John Guy), отвечавший за методистские приходы региона немедленно организовал расследование инцидента. Вечером одиннадцатого мая 1901 года влиятельные члены методистской общины Сибтона собрались под руководством мистера Гая, чтобы детально разобраться в случившемся. Допрошены были Райт, Скиннер и Гардинер, причем Гардинер получил возможность задать свидетелям свои вопросы. Роуз в заседании не участвовала, мистер Гай опросил ее впоследствии сам в присутствии ее матери.

Показания Райта и Скиннера были несколько запутаны в части передвижений участников событий (см. выдержки из судебной стенограммы), но основная их часть была в целом не противоречива и оба свидетеля стояли на своем. Согласно их рассказу, вечером в 19:15 первого мая Роуз, по обыкновению, отправилась в Часовню Доктора, чтобы в ней прибраться. Через некоторое время в часовню вошел Вильям Гардинер, которого оба прекрасно знали, поскольку все трое работали в одной мануфактуре, более того Райт долгое время работал в прямом подчинении Гардинера и именно Гардинер рекомендовал молодого человека на нынешнюю, более выгодную, должность. Прекрасно зная, что Гардинеру в часовне делать было нечего, поскольку он имел другое вероисповедание, молодые люди пришли к выводу, что происходит нечто скандальное. Не имея возможности подсмотреть оставшись незамеченными, молодые люди подошли к вентиляционному отверстию, позволявшему четко слышать все, что происходило в часовне. На этом этапе Райт, по их словам, несколько раз уходил и приходил, так что основным источником информации стал Скиннер. Молодой человек показал, что слышал смех, стоны и шорохи, будто от передвижения по часовне. Затем женский голос воскликнул «О! О!», потом тот же голос спросил: «Ты заметил, что я читала мою Библию прошлым воскресеньем?». Мужской голос ответил: «О чем ты читала?», а женский голос произнес: « Я читала о вещах, вроде тех, что мы делали здесь сегодня вечером, я скажу тебе какой это отрывок» и назвал 38 главу Бытия. В конце концов женский голос сказал: «Я буду завтра вечером свободна в девять. Мне нужно идти».

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Часовня Доктора

[/b]

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Часовня Доктора. Вид с улицы

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Вид от Часовни Доктора на улицу

Гардинер, а впоследствии и Роуз в разговоре с мистером Гаем, категорически отрицали слова свидетелей. Гардинер показал, что в часовню он не входил, а проходя мимо по своим делам, он заметил, что Роуз не может закрыть заевшую деревянную дверь здания. Он помог девушке закрыть тяжелую дверь, после чего отправился далее домой. Все их общение первого мая заняло не более пяти минут, и, хотя они безусловно хорошо знакомы, их общение ни в коем случае и никогда не принимало предосудительного характера, а свидетели бессовестно лгут. Обе стороны твердо стояли на своем и решительно отказывались менять свои показания. При отсутствии улик расследование быстро зашло в тупик. В конечном итоге, старейшины церкви пришли к выводу, что безупречная репутация и глубокая религиозность Уильяма Гардинера говорят в его пользу и что вероятно нечто было истолковано неверно. Гардинер предложил оставить все свои должности в церкви, но его предложение было отклонено. Мистер Гай пригласил его к себе домой и попросил в будущем избегать двусмысленных ситуаций с юными девушками, на что Гардинер клятвенно пообещал никогда более не приближаться к Роуз Харсент. После чего собеседники пришли к выводу, что вопрос исчерпан и разошлись довольные собой и друг другом.

Скиннер и Райт продолжили рассказывать о том, чему они стали свидетелями и вскорости получили письмо от адвоката Гардинера с угрозой быть обвиненными в клевете. Впрочем, в суд Гардинер так и не подал. Невозможно сказать, что стало причиной такого решения. То ли он опасался сам быть уличенным во лжи, то ли подозревал, что его и Роуз слово не перевесят слова Райта и Скиннера, то ли не пожелал оплачивать услуги адвоката на судебном процессе. В разговоре с мистером Гаем он говорил, что процесс грозит быть долгим и дорогостоящим, а потому, вероятнее всего, он оставит все как есть. Жители Пизенхолла и Сибтона восприняли то, что Гардинер сохранил свои должности в церкви как непрямое доказательство его правоты. Со временем слух заглох, нанеся незначительный, учитывая тяжесть обвинения, урон репутации участников скандала. Жизнь начала возвращаться в прежнее русло, передышка однако длилась совсем недолго.

[Siogg]

Однажды вечером в феврале 1902 года уже известный нам Генри Роуз был потрясен, увидев Роуз Харсент и Вильяма Гардинера, идущими вместе по дороге в соседний поселок Йоксфорд. Учитывая прошлогодний скандал, это было недопустимо и Генри Роуз на правах старшего коллеги переговорил с Гардинером с глазу на глаз, упрекнув его в нарушенном обещании. Гардинер подтвердил, что был вместе с Роуз Харсент наедине, заверил однако, что ничего недостойного не имело место быть и пообещал всячески избегать ее в будущем. В феврале того же года Генри Роуз, читая проповедь с кафедры сибтонской часовни, увидел, что Вильям Гардинер и Роуз Харсент сидят рядом друг с другом, более того, по его словам, ноги Гардинера лежали на коленях Роуз. Скандализированный Генри Роуз предпочел не привлекать лишнего внимания к неприемлемой ситуации во время проповеди, промолчать все же не смог, но вновь получил обещание избегать Роуз Харсент.  Сомневаясь в правдивости обещания, Генри Роуз продиктовал жене анонимное письмо, в котором молил Гардинера подумать о тех последствиях, которые будет иметь его поведение.

“Mr. Gardiner, - I write to warn you of your conduct with that girl Rose, as I find when she come into the chapel she must place herself next to you, which keep the people’s minds still in the belief that you are a guilty man, and in that case you will drive many from the chapel, and those that could join the cause are kept away through it. We are told to shun the least appearance of evil. I do not wish you to leave God’s house, but there must be a difference before God’s cause can prosper, which I hope you will see to be right as people cannot hear when the enemy of souls bring this before them. I write to you as one that love your soul, and I hope you will have her sit in some other place, and remove such feeling which for sake she will do.”

Мистер Гардинер, я пишу, чтобы предупредить вас о вашем поведении с этой девушкой Роуз, поскольку я обнаружил, что, когда она входит в часовню, она садится рядом с вами, что заставляет людей все еще верить в то, что вы виновный человек, и в этом случае вы изгоните многих из часовни, а те, кто мог бы присоединиться к вере, будут отвращены от неё. Нам сказано избегать малейшего проявления зла. Я не хочу, чтобы вы покидали дом Божий, но для того, чтобы дело Божье могло процветать, необходимо изменить эту ситуацию. Я пишу вам как человек, любящий вашу душу, и надеюсь, что вы усадите ее на какое-нибудь другое место и устраните то чувство, из-за которого она приходит к вам.

Поздним вечером и ночью тридцать первого мая Пизенхол накрыло бурей. Гремел гром, сверкали молнии, сильный ветер и дождь позаботились о том, чтобы жители деревни сидели в теплых и безопасных домах. Первое летнее утро однако выдалось ясным и приветливым. В восемь утра Вильям Харсент, отец девушки, как и каждое воскресенье пришел в Провиденс Хаус с выстиранным постельным бельем и одеждой для Роуз.

Здесь следует сделать небольшое отступление, чтобы описать Провиденс Хаус. Его расположение и планировка будут иметь немалое значение для понимания событий.

Провиденс Хаус это большой представительный дом на перекрестке Чёрч Стрит и Хакни Роуд, южная стена дома прилегает к соседнему зданию. Соседний дом принадлежит семейству Дэвисов, оба участка соединяются калиткой с задней стороны домов. В соседнем доме проживали Томас Дэвис (Thomas Davis) с женой и сыновьями.
Провиденс Хаус сохранился до сих пор, только называется теперь Стюарт Хаус. С северной стороны дома находится главный вход, к которому ведет мощеная дорожка и ворота. Главный вход ведет в холл из которого можно выйти в гостиную и столовую. На восточном фасаде находятся три окна, самое верхнее из них это окно в спальне Роуз. Прямо под ним находится окно спальни Криспов, а еще ниже - гостиная. Слева от этих трех окон видны окна утренней комнаты, а еще левее расположен еще один вход в здание. От главного входа в дом, направо и вокруг здания вела небольшая, посыпанная гравием тропинка, по которой можно было прийти к третьей двери в задней части с западной стороны дома. Здесь находились винный погреб, веранда и вход в кухню. Спальня Роуз находилась над кухней и соединялась с ней одним пролетом лестницы, кухня была единственным помещением в доме, из которого можно было попасть в её спальню. С остальным домом кухню соединяла одна единственная дверь в коридор. Таким образом, при желании и соблюдая тишину, Роуз могла принимать посетителей в своей спальне, не привлекая при этом внимания остальных жителей дома. Третий вход, однако, был не очевиден, посетитель должен был заметить тропинку и знать куда она ведет (Примеч. в Великобритании поставщики угля, молока, трубочисты, бродячие торговцы, прачки и прочие пользовались не главным входом, а черным, обычно возле кухни. В деле, к сожалению, не указано использовалась ли в таких случаях дверь на восточной стороне дома или все-таки дверь в кухню. В последнем случае, вход был не так уж малоизвестен, о нем знали как минимум все, кто предоставляли Криспам какие-либо услуги).
Лестница, которой пользовалось семейство Крисп, находилась в другой части дома и никак не соединялась с кухней.
Воспользовавшись дверью в задней части дома, посетитель попадал на веранду, сразу у входа, слева, находилась дверь в кухню. Прямо напротив входа в кухню, в углу располагалась лестница, ведущая в спальню Роуз, отделенная от помещения кухни еще одной дверью. Над дверью была закреплена полка с посудой, дверь на лестницу открывалась в кухню. Сама комната была небольшой, примерно 10 на 8 футов (3х2,5 метра), со столом в центре комнаты и плитой у одной из стен.

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Провиденс Хаус. Главный вход

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Провиденс Хаус. Восточный фасад. Окно спальни Роуз находится под крышей

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Провиденс Хаус. Западная сторона с верандой. Сзади виднеется дом Дэвисов

Коттедж Гардинеров находился дальше по улице, в 208 ярдах (190 метров) от Провиденс Хауса. С улицы перед коттеджем было хорошо видно окно спальни Роуз. Для того чтобы его увидеть, нужно было отойти от дома на 2-3 ярда.

Итак Вильям Харсент вошел в кухню и обнаружил свою дочь у подножия лестницы в луже крови. Мистер Харсент поднял тревогу. Учитывая размеры деревушки, нет ничего удивительного, что констебль появился на месте преступления уже в 8:40. Фотографий места преступления не существует, однако показания свидетелей хорошо задокументированы и мы можем примерно представить увиденную ими сцену.

Тело девушки окоченело, что помешало доктору установить точное время смерти. Впоследствии в качестве даты смерти будут называться как 31.05 так и 01.06, соответственно следствие не сможет ни подтвердить ни опровергнуть алиби подозреваемого. Роуз лежала у подножия лестницы, выпрямившись на спине, с головой у ступеней и ногами обращенными к входной двери, правой стороной тела возле мойки. В груди девушки было найдено проникающее ранение, нанесенное движением вперед и вверх орудия, имеющего острый кончик и лезвие. Горло Роуз было рассечено двумя ударами, перерезавшими яремную вену и гортань. Каждый из порезов на горле был смертельным. Края ран были гладкими. Брызги крови были на двух нижних ступенях лестницы, кровь также брызнула на дверь лестницы.
На правой щеке был обнаружен синяк и небольшой поверхностный порез, кисти рук были покрыты многочисленными порезами, заставившими следствие думать, что девушка активно защищалась. Роуз была одета в ночную рубашку и чулки. Одежда девушки была обожжена, особенно в нижней части, впоследствии было обнаружено что плоть под сгоревшей одеждой в особенности в районе бедер и ягодиц с правой стороны, а так же правая рука были частично обуглены. Волосы девушки были распущены, но не обгорели. Ночная рубашка практически не скрывала округлого живота Роуз, вскрытие подтвердило, что она находилась на шестом месяце беременности, т.е. на том сроке, когда стройной девушке становится сложнее скрывать беременность от окружающих. На полу возле тела, примерно в футе от головы, с левой стороны, стояла сгоревшая до основания свеча, которой девушка обычно пользовалась по вечерам, чтобы подняться в комнату. Кроме того, возле тела лежала разобранная на части парафиновая лампа, которой обычно пользовались на кухне. Нижняя часть лампы с ручкой стояла возле свечи, несколько дальше стояла наполовину полная часть лампы, содержащая парафин. Конструкция лампы была такова, что выплеснуть парафин единомоментно было невозможно, он мог только капать. В отдалении стояла вверх ногами разбившаяся стеклянная часть лампы. Рядом с телом была обнаружена разбившаяся стеклянная бутылка, содержащая парафин. Горлышко бутылки закатилось далеко от тела и застряло в щели под камином так сильно, что полиция извлекла его с огромным трудом. На горлышке была наклейка с надписью: «2-3 чайные ложки принимать каждые четыре часа - Дети миссис Гардинер». Под головой и плечами был обнаружен пятничный выпуск газеты East Anglican Daily Times, который очевидно использовался для розжига, потому что был сильно поврежден огнем. Как впоследствии утверждал брат Роуз Харсент, именно такой выпуск он доставил в пятницу в дом Уильяма Гардинера. Ни Роуз, ни Криспы эту газету по пятницам не получали. Над дверью на лестницу находилась полка с посудой. Скоба, поддерживающая эту полку была сломана. По словам свидетелей, вероятнее всего скобу сломала с силой распахнутая дверь. Пол кухни был залит кровью, однако вся она находилась с левой стороны тела, правая же сторона оставалась сухой. Не было найдено ни единого кровавого отпечатка, также убийца не оставил отпечатков ног в луже крови.  Нож найден не был. (Примеч. Тут сложно сказать, что именно имелось ввиду. То ли не было найдено ножей вообще, что довольно странно, учитывая, что тело было найдено в кухне. То ли полиция искала конкретный нож, исходя из вида раны). Все помещение пропиталось запахом парафина.

[Siogg]

Первой версией, как это не странно, назвали самоубийство. Эта версия существовала три дня, однако она не объясняла ни защитных ран на руках, ни того, что горло девушки было перерезано дважды, причем с такой силой и так глубоко, что нанеся одну рану, она не имела ни малейшего шанса нанести вторую ибо была бы к тому моменту в агонии. Кроме того, версия самоубийства не объясняла исчезновения ножа. По тем же причинам была опровергнута вторая версия - версия несчастного случая. На разных этапах расследования объявлялись три человека, признавшихся в убийстве, однако в конечном итоге было решено, что все трое были нестабильными личностями, а их признания не более, чем жажда внимания.

В комнате Роуз была обнаружена стопка писем романтического, а иногда и пикантного характера. В особенности скандальными были письма и стихи написанные Фредериком Дэвисом, сыном соседей и младшим продавцом в местной бакалейной лавке. Дэвис неоднократно был допрошен полицией, а впоследствии и в суде, но был исключен из списка подозреваемых (см. стенограмму в приложении). Причина, по которой с него сняли подозрения не называется.

Кроме любовных писем было обнаружено письмо, которое по показаниям почтальона, опознавшего конверт, было доставлено 31.05. Миссис Крисп, работодательница Роуз, получила его из рук почтальона и положила на кухне там, где Роуз его бы увидела, как у них и было заведено в таких случаях. Письмо было запечатано в конверт характерного цвета, цвета buff (примечание - я не нашла в русском языке названия этого цвета, наиболее близкое описание - желто-коричневый, получается при смеси охры и белой краски). В письме стояло следующее:

“Dear R. - I will try to see you to-night at twelve o’clock at your Place if you Put a light in your window at ten o’clock for about ten minutes. Then you can take it out again. Don’t have a light in your Room at twelve as I will come round to the back.”

Дорогая Р. - Я постараюсь увидеться с тобой сегодня в полночь в твоей Комнате, если ты Поставишь свечу на окно в десять вечера минут на десять. Затем ты можешь снова убрать ее. Потуши свет в твоей Комнате в полночь потому что я пойду вокруг дома к заднему входу.

Характерной особенностью стиля автора письма является использование заглавных букв в некоторых словах в середине предложения. Это довольно необычная привычка для носителя английского языка.

Третьего июня, после того, как все прочие версии были отброшены как несостоятельные, следствие обратило свое внимание на Вильяма Гардинера. Округа к тому времени уже давно гудела, вспоминая прошлогодний скандал и подозревая его в убийстве. Гардинер был заключен под стражу и более не покинул тюремной камеры до окончания судебных действий. Полиция изъяла одежду Гардинера, однако сделано это было не за один раз: супруга подозреваемого отдавала его одежду и обувь поэтапно в течение нескольких дней, каждый раз то, о чем ее спрашивали полицейские. Некоторые части гардероба полиция изъяла только после того, как они были упомянуты свидетелями через несколько дней после ареста. Таким образом невозможно сказать была ли осмотрена вся одежда и обувь. Ни на одном предмете гардероба не было найдено ни единого пятна крови или парафина, по словам полиции переданная одежда не была выстирана. Поверхностный осмотр в доме подозреваемого не нашел следов крови, обыск дома не проводился. Был найден и изъят перочинный нож с двумя лезвиями. Лезвия и рукоять ножа были недавно тщательно вычищены, более того, рукоять ножа была разобрана и вычищена изнутри. Экспертам удалось найти остатки крови млекопитающего в рукоятке. Они не смогли установить была ли это кровь животного или человека, были уверены, однако, что кровь попала в рукоятку не ранее, чем за месяц до исследования. Гардинер заявил, что он купил кролика и разделывал его этим самым ножом. Следствие не смогло опровергнуть его показаний, но эксперт показал, что раны вполне могли быть нанесены подобным ножом.

После ареста Гардинера жители деревни начали принимать активное участие в расследовании, дополняя его все новыми свидетельскими показаниями.

Миссис Крисп, работодательница Роуз, рассказала, что пожелала девушке спокойной ночи и отправилась спать вскоре после 10 вечера. Буря не дала ей уснуть глубоко. Через некоторое время, по ее словам около полуночи, она встала и проверила дом, опасаясь, что дождевая вода могла попасть в дом через окна. Дверь из столовой в кухню была открыта, но свет не горел и миссис Крисп, закрыв ее, отправилась обратно в постель, не заходя в кухню. Примерно через час ее разбудил, как ей показалось, сдавленный крик и звук падения. Её муж, хоть и страдавший расстройством слуха, все же смог убедить ее, что если их служанка испугается грозы, она может, как ей перед тем и предлагали, прийти к ним в спальню и, согласившись с его доводами, миссис Крисп уснула до утра. Все упоминания времени в показаниях миссис Крисп приблизительны и основаны на ощущениях, поскольку она в тот момент не видела часов и не слышала их боя.

Генри Роуз вновь рассказывал о своих февральских открытиях. Он утверждал, что связь Гардинера с девушкой продолжалась. Позднее, на перекрестном допросе в суде Генри Роуз был вынужден подтвердить, что если бы Гардинер действительно положил ноги на колени девушки это было бы видно как минимум дюжине прихожан, тем не менее, никто ничего подобного не заявлял. Кроме того, как оказалось, сам Генри Роуз имел богатый опыт обвинения других людей в различных грехах, а один раз, во многом благодаря его свидетельству, его соседка по предыдущему месту жительства была повешена по обвинению в убийстве ребенка. Сам Генри Роуз также был замешан в неприятных скандалах вроде утаивания денег или любовной связи с замужней женщиной. Ни одно из этих открытий не было в достаточной мере подтверждено или опровергнуто, но защите удалось практически полностью подорвать доверие к свидетелю.

Гарри Берджесс (Harry Burgess), каменщик, заявил, что вечером 31.05 примерно с 22:05 до 22:20 он разговаривал с Вильямом Гардинером, перед домом последнего. Свидетель утверждал, что с того места, где он стоял, он мог видеть свет в спальне Роуз. Гардинер заявил, что разговаривал с Берджессом в указанное время, однако стоял при этом в дверях собственного дома. От дверей коттеджа Гардинеров окно Роуз видно не было. Другой свидетель видел Гардинера стоящим в дверях своего дома около десяти вечера и смотрящим на грозу.

Молодой егерь Джеймс Моррисс (James Morriss) рассказал, что около пяти утра первого июня он проходил по Мейн стрит и заметил цепочку следов. Отпечатки ног вели от коттеджа Вильяма Гардинера до ворот Провиденс Хауса и обратно. Моррисс был осведомлен о прошлогоднем скандале, потому проявил любопытство и исследовал отпечатки очень тщательно. Следы были оставлены обувью на каучуковой подошве с характерными планками на ее основании. По поводу показаний этого свидетеля мнения разделились. С одной стороны сильнейший дождь ливший всю ночь мог размягчить почву и способствовать появлению глубоких четких отпечатков. С другой стороны, тот же дождь едва ли способствовал их сохранению. Следы, описанные Моррисом, не были задокументированы и больше никто не заявлял, что видел их.
Выслушав показания свидетеля, полиция отправилась к миссис Гардинер и изъяла из дома туфли на каучуковой подошве с характерной планкой на основании, в точности как описал свидетель. Миссис Гардинер не упоминала этой обуви и не принесла ее для осмотра полицией вместе с прочей одеждой и обувью мужа, поскольку туфли эти, по ее словам, были подарены ее братом всего за неделю до убийства и Гардинер их никогда не носил. На туфлях не были обнаружены следы крови или вообще следы недавнего использования.

Герберт Стаммерс (Herbert Stammers) сообщил, что в полвосьмого утра первого июня он видел Гардинера на заднем дворе идущим к сараю в котором стояла печь с разожженным огнем необычной силы. Он также указал, что обычно по воскресеньям в это время огонь ещё не горел. По предположению полиции огонь мог быть использован для сожжения запятнанной кровью одежды. Остатков одежды в печи не обнаружили.

Тринадцатилетний Гарри Харсент, брат Роуз, рассказал, что в 1901-1902 годах передал своей сестре несколько писем от Гардинера в голубых конвертах. Почтальон Брюэр показал, что последние месяцы он несколько раз приносил Роуз письма в конвертах цвета buff. Следствие установило, что конверты обоих цветов использовались в плотницкой мануфактуре, где работал Вильям Гардинер и он имел к ним свободный доступ. 
Гарри Харсент также рассказал, что частью его обязанностей было ежедневно приносить Гардинеру свежий выпуск East Anglian Daily Times, газету он получал в магазине мистера Эммотта, в котором работал молодой Дэвис. В пятницу за день до убийства Роуз, Гарри по обыкновению принес свежий выпуск.

Эксперты графологи, исследовав последнее письмо полученное Роуз и сравнив его с почерком Гардинера, не смогли однозначно установить личности автора, хотя и указали на некоторое сходство почерков. Впрочем, не следует забывать, что дело происходило в самом начале двадцатого века и графология на тот момент воспринималась примерно так же серьезно как гадание на кофейной гуще. Показания эксперта-графолога не имели существенного влияния ни на расследование, ни на процесс, следует все же отметить, что Вильям Гардинер имел необычную для носителя английского языка привычку писать некоторые слова в середине предложения с заглавной буквы.

Вильям Гардинер и его жена были допрошены по отдельности. Их показания были в целом идентичны, кроме двух незначительных отличий. Гардинер рассказал, что в субботу около 14:30 он поехал в Келсейл и вернулся домой около 21:30. Он поужинал и стоял в двери дома, смотря на грозу. Около 23:00 вместе с женой он отправился к миссис Дикенсон, соседке, которая очень сильно боялась грозы. Там они оставались до 01:30. Затем вернулись домой, легли спать и проснулись примерно в 8:15 утра первого июня. Огонь, по его словам, он разжег не раньше полдевятого утра и не может подтвердить, что огонь в печи был сильнее, чем обычно. Миссис Гардинер подтвердила его показания, однако, по ее версии сначала она отправилась к миссис Дикенсон одна, ее муж пришел несколько позднее, по ее мнению от нескольких минут до четверти часа позже. Кроме того, она рассказала, что после того, как ее муж заснул она несколько раз вставала, чтобы успокоить одного из детей испуганного грозой. Ее муж крепко спал, поэтому она может уверенно утверждать, что он не покидал дом в ту ночь.

[Siogg]

Процесс над Вильямом Гардинером начался в Ипсвиче в ноябре 1902 года. Корону представляли два обвинителя. Газета East Anglian Daily News, в предчувствии сенсационного процесса, а так же учитывая, что ее выпуск упоминался в деле, что было само по себе неплохой рекламой, оплатила большую часть расходов на адвокатов. Гардинера защищали два блестящих юриста, для обоих дело сильно поспособствовало дальнейшей карьере. Процесс, ввиду своей скандальности, привлек огромное внимание публики и прессы, присутствие в зале суда было хорошим тоном для любого, кто что-либо из себя представлял. Выдержки из стенограммы пересекли океан и обсуждались за чаепитием и в салонах Нового Света. В целом суд заседал четыре дня.


Первым на суде выступал архитектор, мистер Браун, он объяснил присяжным устройство Провиденс Хауса, а также его взаиморасположение с коттеджем Гардинеров и Часовней Доктора. Последняя находилась в 195 ярдах (178 метрах) от Провиденс Хауса, однако не возле улицы, а в глубине, примерно в 30 ярдах (27 метров) от мостовой, скрытая от прохожих за высокой зеленой изгородью. Практически напротив Часовни Доктора располагалась плотницкая мануфактура, в которой работал Гардинер. Кроме того, адвокаты уделили при перекрестном допросе большое внимание Часовне Гардинера, пытаясь посеять сомнение и убедить жюри, что Райт и Скиннер не могли слышать происходившего в часовне. После этого, архитектор рассказал, что идущий от коттеджа Гардинеров к Провиденс Хаусу будет передвигаться по твердой дороге, что было очень важно в свете показаний Джеймса Моррисса. Прокурор указал однако, что по обеим сторонам твердой дороги находятся участки травы. По просьбе адвокатов архитектор подтвердил, что в кухне, за дверью ведущей на лестницу была сломана полка. На этом опрос был закончен.

Опросы Джорджа Райта и Альфонсо Скиннера продолжались значительно дольше. Они вновь рассказали прокурору об увиденном в мае 1901 года. Прокурор упирал на то, что свидетели не имели причин лгать о прошлогодних событиях. На перекрестном допросе адвокаты попытались подловить свидетелей на противоречиях и подвергнуть их рассказ сомнению. Скандал 1901 года, по мнению адвокатов, был ничем иным как деревенской сплетней, попортившей крови и едва не сломавшей жизни двум невинным людям. Обвинение же уделяло скандалу огромное значение, поскольку в незаконной связи Гардинера и Роуз, приведшей к нежеланной беременности и крылся, по их мнению, мотив жестокого убийства. (Прим. Стенограммы показаний Джорджа Райта и Альфонсо Скиннера на втором суде приложены к этому очерку вместе с немного облагороженным машинным переводом).

Мистер Гай и Генри Роуз рассказали о деталях скандала и церковного расследования. Адвокаты вынудили мистера Гая подтвердить, что будь подозрения против Гардинера обоснованными, его прошение об отставке было бы удовлетворено. Перекрестный допрос Генри Роуза показал, что он неоднократно выступал свидетелем обвинения или выдвигал обвинения против других людей, а так же распространял сплетни о женщинах и сам был замешан в очень двусмысленных ситуациях. Кроме того, под давлением адвоката, он признал, что Гардинера, положившего ноги на колени Роуз, могла видеть примерно дюжина человек, никто однако, кроме него, ничего не заметил.

Гарри Харсент, тринадцатилетний брат Роуз показал, что он работал в мануфактуре и несколько раз (в целом 3-4 раза) в 1901 и 1902 годах относил по просьбе Гардинера письма сестре. Письма, которые он носил, были в голубых конвертах. Почтальон так же показал, что доставил 3-4 письма Роуз Харсент в конвертах, подобных тому, в котором лежало последнее ее письмо. Адвокаты подсудимого обратили однако внимание на то, что нет ни единого доказательства, что Гардинер когда-либо использовал конверты цвета buff. Впрочем, по их мнению, даже если прокурор доказал бы что Гардинер отправил Роуз последнюю записку, это все же не значило бы, что он ее убил. Максимум, что ему грозило бы в этом случае,  это сильное подозрение, которое, однако, доказательством в суде служить не может. Кроме того, встреча была назначена на полночь, однако Гардинер до полвторого находился в доме соседки, полностью игнорируя им же назначенное время.

Миссис Крисп заявила, что за две недели до гибели Роуз ей показалось, что девушка была беременна. Роуз беременность категорически отрицала. Миссис Крисп была очень чувствительна по этому поводу, поскольку их предыдущая служанка вынуждена была покинуть дом из-за нежелательной беременности. Она, однако, не ожидала подобного от Роуз, поскольку девушка происходила из добропорядочной семьи и имела хорошую репутацию.
Криспы выписывали East Anglian, но по пятницам они ее не получали, поскольку предпочитали читать в пятницу Chronicle. Миссис Крисп рассказала, что из кухни на веранду есть окно. В ночь гибели Роуз поверх обычной занавески но этом окне была при помощи вилки закреплена черная шаль, обычно лежавшая в одном из ящиков на кухне. Адвокаты попытались получить от женщины подтверждение, что поскольку дверь в Часовне Доктора ссохлась, ее несколько раз покрасили, что могло привести к разбуханию двери. Миссис Крисп подтвердила, что дверь несколько раз красили, однако ничего не знала о том, что дверь заедала. Никто из женщин, убиравших в часовне на разбухшую дверь не жаловался.

Миссис Дикенсон, соседка Гардинеров рассказала, что очень сильно боялась грозы 31 мая 1902 года, а потому где-то между 23:00 и 23:30 миссис Гардинер пришла, чтобы отвлечь ее. Сам Гардинер появился несколько позже, однако точное время она назвать не могла и согласилась, что он мог прийти в 23:45. Гардинеры оставались у нее до 01:30 и ушли, когда буря начала утихать. Вильям Гардинер, по ее словам, был спокоен и собран, на ногах у него были парусиновые туфли.

Гарри Бёрджесс и Джеймс Моррис подтвердили свои показания. Гари Берджесс рассказал, что почти все в Пизенхолле стояли в тот день в дверях домов, глядя на грозу. Джеймс Моррис не смог объяснить почему он не показал полиции следы, узнав об убийстве. Кроме того, он признал, что никогда не видел туфлей на каучуковой подошве, у которых не было бы полосы на том же месте, где была полоса на виденных им отпечатках. Таким образом следы, если они и существовали, мог оставить кто угодно.

Секретарь мануфактуры рассказал, что голубые конверты и конверты цвета buff постоянно использовались предприятием и Вильям Гардинер имел к ним свободный доступ. Кроме того, секретарь указал, что почерк в последнем письме очень похож на почерк, которым Гардинер писал письма своему руководству с выставки в Париже. Перекрестный допрос показал, что, кроме Гардинера, свободный доступ к конвертам имели вообще все когда-либо переступавшие порог мануфактуры, на которой работало практически все мужское население Пизенхолла и окрестных деревень, и что, ввиду низкой цены (3 шиллинга за тысячу) конверты использовались не только мануфактурой, а были очень распространены в общине.

Полицейский констебль Нанн описал сцену преступления и арест Гардинера. По его словам, ему несколько раз пришлось приходить к миссис Гардинер, чтобы получить одежду ее мужа для обследования. Сначала, по его просьбе, она выдала одежду, в которой Гардинер был в субботу. Одежда не была выстирана, пятен крови на ней не нашли. На следующий день Нанн запросил и получил ботинки и парусиновые туфли. Туфли на каучуковой подошве он получил, только когда спросил о них после показаний Морриссона. Тогда же, по его просьбе, миссис Гардинер принесла ему пальто и еще оду жилетку. Констебль показал, что стоя в двери Гардинеров невозможно увидеть свет в окне Роуз, для этого нужно выйти на пару ярдов на дорогу. Нанн так же участвовал в эксперименте с Райтом и Скиннером и подтвердил, что мог слышать все, о чем двое говорили в часовне.

Суперинтендант Джордж Стаунтон (Superintendant George Sidney Staunton) рассказал о полученных анонимных признаниях в убийстве, каковых было три. Одно из признаний было найдено, другое - отправлено констеблю Нанну, третье было отправлено в редакцию East Anglian Daily Times в декабре 1903 то есть через месяц после окончания первого процесса над Гардинером. Первые два письма не удостоились какого-либо внимания, третье было зачитано (Прим. Письмо, как оно было зачитано в суде, приложено к этому очерку вместе с приблизительным переводом. Письмо написано с большим количеством грамматических и орфографических ошибок и зачастую можно только догадываться какое слово автор письма имел в виду, соответственно перевод сильно от этого страдает).
По словам суперинтенданта, полиция на основании письма, проверила всех сотрудников пивоварни в Бертоне. Только один из них, по имени Альберт Гудчайлд (Albert Goodchild) имел мать на содержании и проживал в Бадингхеме (деревне в двух милях от Пизенхолла). Полиция получила образцы его почерка, по их мнению, он отличался от почерка автора письма. В ночь убийства Гудчайлд вместе с братом Роуз вышел из Бертона и дошел до Викхем Маркет, после чего брат Роуз отправился дальше в сторону Пизенхолла, а Гудчайлд направился в Бадингхем. Защита попыталась указать, что он вполне мог изменить намерение и последовать в Пизенхолл. Суперинтендант Стаунтон показал, что рабочие ботинки Гудчайлда не проверялись, однако обычно ботинки работников пивоварен имеют кожаную а не каучуковую подошву, а прокурор указал, что в кухне, вопреки словам автора анонимки, не было дивана. Кроме того, автор письма утверждает, что его ботинки были полны крови, однако на месте преступления не было обнаружено ни единого отпечатка обуви. В целом третье признание сочли такой же выдумкой, как и первые два.

Медики, обследовавшие тело, рассказали, что тело на момент обнаружения было полностью окоченевшим, но не смогли даже приблизительно назвать время смерти. По их мнению проникающее ранение в грудь было нанесено острым предметом, вероятно когда девушка стояла. Следующие порезы рассекли трахею, и были нанесены острым лезвием, вероятно, когда девушка уже лежала. Каждый из порезов был смертельным. Убийца стоял, по мнению медиков, с правой стороны от Роуз.

Вильям Гардинер смог произвести положительное впечатление на публику, давая показания без запинок, не смущаясь или путаясь, четким и ясным голосом. Он, очевидно, был взволнован, но был уверен в себе и казался честным, открытым человеком. Показания миссис Гардинер, напротив, были чрезвычайно эмоциональны, хотя ей всего лишь нужно было подтвердить где и когда она видела мужа в ночь с тридцать первого мая на первое июня и когда и в какой последовательности она выдавала полиции одежду мужа. В какой-то момент свидетельница лишилась чувств и допрос был вынуждено перенесен на следующий день. Однако и второй допрос прошел ненамного лучше, несчастная женщина настолько очевидно балансировала на грани нервного срыва, что ее муж разрыдался на скамье подсудимых. Не совсем адекватное поведение миссис Гардинер вызвало немало пересудов и произвело не слишком благоприятное впечатление.
Миссис Гардинер рассказала, что Роуз была другом семьи и неоднократно заходила в гости, однако в ее рассказе о событиях 1 июня Гардинер чрезвычайно легко и даже равнодушно отреагировал на новость о смерти Роуз, что произвело плохое впечатление на суд. Адвокаты в попытке сгладить этот промах несколько раз получили от Гардинера признание, что он был шокирован новостью о гибели Роуз.
 Миссис Гардинер утверждала, что она не спала до пяти утра, таким образом ее муж не имел ни малейшей возможности покинуть спальню без ее ведома. Вильям Гардинер утверждал, что не встречался с Роуз наедине после скандала в мае 1901 года, а все показания Гарри Роуза - ложь. Кроме того, он утверждал, что передавал девушке только найденные в ее шкатулке письма и только в голубых конвертах, каждый раз через ее брата и никогда не отправлял ей писем по почте.

Артур Лейтон (Arthur Sadler Leighton), помощник адвокатов рассказал об эксперименте, проведенном представителями защиты. По его словам, они по очереди заходили в Часовню Доктора  и читали отрывки из Библии. Стоявшие снаружи, слышали лишь звук голоса, но ни разу не смогли различить ни единого слова. Его показания были подтверждены архитектором из Ипсвича, присутствовавшим на эксперименте. Результаты эксперимента, проведенного защитой, полностью противоречили результатам, полученным полицией. Присяжным пришлось самим решать кому они предпочитают верить, дополнительные исследования не проводились.

На четвертый день заседания жюри удалилось для обсуждения вердикта. Через два часа они вернулись, чтобы спросить судью насколько решающим для суда, является тот факт, что на одежде Гардинера не была найдена кровь. Судья объяснил, что этот факт, безусловно, говорит в пользу обвиняемого, однако по ряду дел обвинительный приговор был вынесен несмотря на отсутствие крови на одежде обвиняемого. Жюри вновь удалилось на два часа, в 20:40 присяжные вернулись, чтобы огласить свое решение. Председатель жюри объявил, что они не смогли принять единогласное решение. Одиннадцать членов жюри были уверены в виновности Гардинера, двенадцатый член жюри - его председатель - заявил, что он не увидел на процессе ни единого доказательства вины Гардинера и никакие дополнительные вопросы не помогут ему изменить своего мнения. Заявление председателя было встречено бурными овациями в зале. Процесс был объявлен не состоявшимся. На тот момент для смертной казни требовалось единогласное решение присяжных.

Следующий процесс состоялся в январе 1903 года, длился так же 4 дня и был точной копией первого процесса. Результат был противоположен и, в то же время, идентичен: одиннадцать членов жюри были убеждены в невиновности Гардинера, один настаивал на его осуждении. Второй процесс был также объявлен несостоявшимся, а Гардинер был возвращен в тюрьму. В течение нескольких дней прокуратура размышляла над необходимостью нового процесса, но, в конечном итоге, адвокаты Гардинера получили уведомление о прекращении уголовного преследования, а сам он в первый раз с июня 1902 года покинул тюрьму. Через несколько часов Гардинер со сбритой бородой и бакенбардами сел на поезд в направлении Лондона и более в Пизенхолл не возвращался. Новых подозреваемых в деле об убийстве Роуз Харсент не появлялось. Девушка была похоронена под простым деревянным крестом на местном кладбище. Через год община, движимая запоздалым сочувствием, собрала деньги на каменный памятник, который стоит до сих пор.

[Siogg]

Наиболее распространенные версии

1. Самоубийство на почве отчаяния, вызванного нежелательной беременностью. Версия рассматривалась полицией в первые дни после обнаружения тела. Неубедительна ввиду множества ран, часть которых смертельна по отдельности. Плюс орудие убийства отсутствовало на месте преступления, а руки жертвы были покрыты защитными ранами.

2. Несчастный случай. Версия предложенная одним из местных священников. Согласно этой версии, девушка действительно должна была встретится с поклонником около полуночи. Спускаясь к нему по лестнице, она в одной руке несла парафиновую лампу, а в другой бутылку с парафином. Запутавшись в ночной рубашке она упала своим весом на бутылку с парафином, раздавив ее. Парафин вытек и собрался во впадинах каменного пола, которых обычно больше всего под лестницей и загорелся от огня лампы, а осколки стекла нанесли девушке раны, убив ее. Версия неубедительна по тем же причинам, что и версия самоубийства. Кроме того, резаные раны на горле девушки имели гладкие края на всем протяжении, что характерно для острого ножа и не характерно для толстого битого стекла. Рану на груди и защитные раны версия также объясняет с большой натяжкой.

3. Убийство совершил посторонний преступник. Можно представить, что вор, желающий разжиться чем-то в богатом доме, даже несмотря на присутствие в нем людей, обошел здание в поисках скрытого от улицы входа. Но множество ран, нанесенных жертве и их характер, а особенно попытка сожжения говорят о ярости убийцы, его ненависти к Роуз и возможно к ее нерожденному ребенку. Мне кажется все же, это было личное преступление.
 
4. Убийство совершил неизвестный поклонник. Версия имеет смысл. Известно, что Роуз привлекала много мужского внимания и наслаждалась им, поддерживая чувства во многих мужчинах одновременно. Мы не знаем, кто являлся отцом ее ребенка. Это мог быть как Гардинер, так и другой житель Пизенхолла или Сибтона. Убийца мог действовать как под влиянием ненависти к соблазнительнице, так и из страха разоблачения или из ревности. Слабым местом этой версии является то, что имени этого мужчины никто не назвал. В деревушке вроде Пизенхола спрятать более-менее продолжительные отношения непросто, рано или поздно кто-либо что-либо заметит. Тем не менее, обсуждалась лишь связь Роуз с Гардинером, ни один другой поклонник девушки в поле зрение общины не попал.  Кроме того, многие улики указывали на Гардинера и только на Гардинера.

5. Убийство совершил Уильям Гардинер. Даже если, как он утверждал, показания  Скиннера и Райта ложь, очень сложно понять причину, по которой Гардинер упорно продолжал общаться с Роуз, рискуя своей репутацией и всем, чего он добился и что очевидно имело для него огромную ценность. Здесь однако, нужно учитывать, что об их тесном общении рассказывал только Генри Роуз, доверие к словам которого было сильно подорвано во время суда. Сам Гардинер утверждал, что более никогда наедине с девушкой не находился и все прочее - ложь. Можно предположить, что связь все же имела место быть, но Гардинер полагал, что держит ситуацию под контролем. Однако, если бы девушка объявила, что он является отцом ее незаконорожденного ребенка, карьера, положение в обществе и репутация Гардинера были бы уничтожены окончательно и бесповоротно. Религиозному человеку легко было бы переложить свою часть вины на порочную безнравственную искусительницу, благо в Библии хватает персонажей для вдохновения. Можно представить, что он пожелал бы уничтожить грешницу, а в особенности сам источник ее греха, испепелив ее пламенем, отсюда ожоги в районе бедер. В пользу версии говорит часть улик и свидетельских показаний, однако не совсем понятно когда и как Гардинер смог бы убить девушку, по крайней мере, если верить показаниям его жены. Адвокаты на процессе также выразили сомнение, что их подзащитный понес бы на место преступления бутылку с собственным именем на ней. Согласно их едкому замечанию, с тем же успехом он мог бы положить на тело визитную карточку.  В то же время, убийцы не всегда действуют логично и могут совершать совершенно идиотские ошибки. В целом, версия виновности Гардинера очень привлекательна, но не идеальна и при желании можно найти аргументы как за, так и против.

6. Убийство совершила миссис Гардинер. В те времена замужняя женщина с детьми, целиком и полностью зависела от благосостояния и репутации мужа. Роуз Харсент, тем более беременная Роуз Харсент, представляла страшную угрозу для миссис Гардинер и для ее семьи. Дело могло закончится беспросветной нищетой или даже голодной смертью. Уверенность миссис Гардинер в невиновности мужа может быть как искренней так и наигранной, а не вполне адекватное поведение на процессе говорит либо о психической нестабильности, либо о том, что речь шла не только о несложных свидетельских показаниях, но и о чем-то другом, что осталось скрыто для остальных. Можно представить, что глубоко религиозная миссис Гардинер страдала, вынужденная под присягой лгать, покрывая мужа. Возможно также, что лгала она покрывая свое собственное участие. Способна ли женщина, настолько плохо владеющая собой, наносить одна за другой кровавые раны? С другой стороны, домохозяйки в те времена имели богатый опыт убийства и разделывания мелкой живности. Миссис Гардинер практически весь вечер и ночь не оставалась одна и возможностей совершить убийство у нее было немного. Хотя можно представить, что убийство она совершила после возвращения домой, пока муж спал. Версия, как и в случае с самим Гардинером, имеет как слабые так и сильные стороны, но пользуется популярностью у исследователей дела.

7. Убийство совершил Дэвис. Версия не базируется ни на чем, кроме количества детективных историй прочитанных автором очерка . Фредерика Дэвиса не подозревали в убийстве, допрос на суде был короток (см. стенограмму) и кроме написания неприличных стихов ему никто ничего особо не вменял. Однако, учитывая эпоху, прыжок от написания неприличных стихов до реальной связи не кажется таким уж невероятным. И вообще весь рассказ о стихах и об их общении полон белых пятен и пропусков, даже адвокат на суде засомневался, что дело обстояло именно так, как Фредерик рассказал. Строго говоря, Фредерик Дэвис был, по сути, практически единственным мужчиной в Пизенхолле и окрестностях, кому удалось бы сравнительно легко скрыть связь с Роуз от бдительных соседей. Лучшая возможность была разве что у пожилого работодателя девушки. Учитывая соседство домов и скрытую от посторонних взглядов калитку, Фредерику Дэвису было в разы удобнее пробираться к Роуз по ночам, чем тому же Гардинеру. Работая в продуктовом магазине, он наверняка много общался с Роуз по работе, а соседство домов дверь в дверь могло поспособствовать продолжению знакомства, тем более что Роуз против мужского внимания обычно не возражала, а Дэвис был молод. Кроме того, именно магазин, в котором работал Дэвис получал газету East Anglican Times, а уже после распространял ее по подписчикам, в том числе и передавал Гардинеру. Тот факт, что Дэвис делил спальню с братом и должен был пройти мимо спальни отца, чтобы выйти, ничего не доказывает. Гардинер вообще делил постель с женой, что не помешало его подозревать. Мы не знаем мотивов Роуз. Она могла быть девушкой тщеславной и быть польщенной вниманием влиятельного и намного более старшего Гардинера, а могла быть девушкой практичной и прикинуть, что выйди она каким-то чудом замуж за Фредерика, она бы сама со временем стала хозяйкой большого дома, а не прислугой и уж точно не вернулась бы на ферму. Кроме того, убийцей теоретически мог быть родственник Фредерика, желающий избавить юношу от губительной связи с недостойной женщиной. В целом, никаких доказательств этой версии нет, но так легко отметать ее на месте полицейских я бы не стала. Утверждение «я не был отцом ребенка Роуз, честно слово», как мне кажется, доказательством все же не является. Или, если мы верим голословным утверждениям Дэвиса, то почему отрицаем правдивость практически идентичных утверждений Гардинера? Не исключено, что современникам было очевидно что-то, что не попало в стенограммы суда, но объясняло странную снисходительность к Дэвису. Основываясь только на документах, объяснить ее сложно. Солидный довод против этой версии - многочисленные письма в конвертах цвета buff, которые Роуз, по словам почтальона, получала в 1901-1902 годах. Стал бы Дэвис отправлять свои скандальные письма по почте, имея миллион возможностей передавать их Роуз лично?

8. Третье анонимное признание правдиво и его автор является убийцей. Тут я соглашусь с полицией, письмо содержит слишком много неточностей. Письмо было написано после первого суда, так что те детали, что были указаны верно, могли быть получены из газет или же автор письма присутствовал на заседаниях. Любопытно однако, что автор анонимки уверенно называет Дэвиса отцом ребенка Роуз, так что как минимум одному человеку эта идея не показалась такой уж невероятной.

[Мариничка]

А почему нет версии, что убийца - Генри Роуз?

Именно на его показаниях, замечу, строится все дело. То есть вначале были другие 2 свидетеля, рассказавшие о свидании Гардинера с Роуз. Но потом, возможно, больше не было никаких свиданий, о них говорит лишь Генри Роуз. А если на самом деле он и стал любовником девушки после ее разрыва с Гардинером? И от него она была беременна?

[кальм]

А почему нет версии, что убийца - Генри Роуз?

Видимо, потому, что против него нет ни одной улики.
Иначе, надо подозревать всех 500+ обитателей деревни и еще сколько-то шатающихся вокруг.

[Siogg]

А почему нет версии, что убийца - Генри Роуз?

Именно на его показаниях, замечу, строится все дело. То есть вначале были другие 2 свидетеля, рассказавшие о свидании Гардинера с Роуз. Но потом, возможно, больше не было никаких свиданий, о них говорит лишь Генри Роуз. А если на самом деле он и стал любовником девушки после ее разрыва с Гардинером? И от него она была беременна?

Я не помню упоминался ли в деле его точный возраст, но после всех допросов у меня сложилось впечатление, что это был сильно немолодой мужчина с Библией наперевес спасающий нравственность всех, кто не успел от него убежать (и успешно игнорирующий бревна в собственном глазу). Я не очень представляю что в таком кавалере могла найти молодая жизнерадостная девушка с кучей поклонников. Гардинер хоть начальством был, каким-никаким. Иногда, для коллекции, упоминают и Генри Роуза, но серьезно его обычно не рассматривают.

[Сабтропиканка]

Спасибо Автору за очерк, очень интересно написано и легко было читать, прям все представила в красках ))

Мое первое подозрение было, которое не прошло и к концу рассказа-  на Миссис Гардинер.  У нее был мотив и возможность убить, пока муж "крепко спал". Также, жестокость, с которой убили Роуз, да еще и сожги ее немного (хотя, это могла быть просто случайность во время потасовки во время убийства), говорит о сильной ненависти к жертве, своей сопернице.

[Roxolana]

Пока что вероятнее всех кажется версия, где убийца - жена. И мотив есть (речь не просто о ревности, а об угрозе благосостоянию ее и детей), и "руки поставлены" (навык разделывания мелких туш).
Узнав о беременности, вполне могла психануть и зарезать ту, которая могла стать причиной репутационного и материального краха всей семьи.
(хотя по факту, главный виновник в таких ситуациях - тот, кто не умеет гульфик на замке держать)