Как-то раз я наткнулась на обсуждение (то ли в разделе о криминале, то ли в какой-то чайлдфришной теме): "почему убийства детей воспринимаются более остро, выделяются, подчеркиваются?" В самом деле - почему? Ведь они, по сути, еще не полноценные граждане, с социальной точки зрения они не очень-то и полезны. Но ответ, по-моему, прост: дети это НАШЕ будущее. Убивая детей, человек убивает будущее.
Сейчас у всех на устах имя Елизаветы Глинки, трагически погибшей вчера вместе с другими пассажирами и членами экипажа Ту-154. Но в связи с уходящим годом у меня всплывает в памяти совсем другое имя. Которое многие из вас даже не слышали - имя Вероники Черниковой.
В 2012 году, когда наша Дума принимала «закон Димы Яковлева» я, помнится, еще спорила с Доктором Лизой в ее блоге в ЖЖ – уверяла, что такой бредовый закон, как запрет на усыновление российских сирот иностранцами, протащить наши власти просто не могут! И когда это произошло – я была потрясена.
Но нашлись люди, которые считали, что так – правильно. Один мой знакомый даже произнес по этому поводу фразу: «Это – наши сироты, что хотим с ними, то и будем делать!»
В начале августа Коломна вдруг запестрела листовками: «Пропал ребенок!». В соседних озёрах исчезла шестилетняя Вика Черникова. Девочку, от которой отказалась родная мать сразу после рождения, удочерили много лет назад. А теперь она пропала и убитые горем родители не находят себе места. Мой муж даже отпрашивался – у нас большая машина, хотел помогать волонтеров возить на поиски. Но через два дня прошел слух – искать некого. Девочку убили, полиция арестовала ее родителей и бабушку.
Оказалось, что девочка погибла еще 4 месяца назад, на майские праздники. Ее пьяному отцу не понравилось, что девочка взяла со стола кусок шашлыка и он ее ударил. Убил. Подробности установить уже невозможно. А потом вся семья – мама, папа, бабушка – прятали улики. По наущению бабушки тело малышки расчленили, долго жгли в каком-то ящике, а обгоревшие косточки раскидали в окрестностях. Переполошились только тогда, когда стало ясно, что на днях придут люди из опеки. И разыграли спектакль с «пропажей».
У Вики нет даже могилки – сильно сомневаюсь, что криминалистам и операм удалось найти что-нибудь из обугленных косточек малышки спустя четверть года. Ее именем не назовут ни закон, ни поисково-спасательный отряд, ни улицу… Ее уже сейчас мало кто помнит: приемная семья, которая готовится к суду, соседи, следователи. Ее память не почтят вставанием наши законотворцы, ни старый, ни новый уполномоченный по правам ребенка. Ей не поставят памятник, не включат в мартиролог. И поминая по телевизору ушедших в этом году людей – о ней не вспомнят.
А я поставила бы ей памятник – где-нибудь на шоссе, при въезде в город. Ей и другим безвестно погибшим в нашей стране деткам. А на основании постамента я выбила бы крупными яркими буквами надпись: «Это – наши сироты, что хотим с ними, то и будем делать!»
Тема: О гибели одного ребенка или «Это – наши сироты, что хотим с ними, то и будем делать!» (Прочитано 15725 раз)